Кунцевич заглянул в соседний кабинет. Там гордоновский приказчик в присутствии Донского подсчитывал стоимость изъятых у Львовского драгоценностей.

– Тысячи на три, ваше высокоблагородие.

– Да-с, негусто. – Чиновник для поручений подошел к столу, на котором лежали брошка, три кольца с бриллиантами, серьги и браслет.

Он взял браслет в руки.

– А все-таки вещи у вашего хозяина замечательные. – Кунцевич, любуясь игрой камней, вертел браслет в руках. Тут он увидел, что к его замочку привязана суровая нитка. Положив браслет на стол, коллежский асессор осмотрел другие драгоценности. На них никаких ниток не было.

– Соломон, видите нитку? Зачем она здесь?

Приказчик внимательно осмотрел браслет.

– Нитка не наша. Не знаю… А впрочем… В ломбардах на такие нитки привязывают ярлычок с нумером квитанции.

– Вот оно как! Петр Егорыч, запри вещи в сейф, поедем еще раз в гости к Львовскому.

Им повезло. Хозяин ювелирного магазина был человеком аккуратным, бумаги портил мало, поэтому корзина для мусора в его кабинете наполнялась долго. Ярлычки они нашли на самом ее дне. Судя по надписям, они были выданы Главной конторой одесского городского ломбарда.

– Это где? – спросил Кунцевич Донского.

– На Полицейской, то бишь на Кондратенко.

– Соломон. Езжайте туда и аккуратно, я повторяю, аккуратно посмотрите, нет ли там вещей вашего хозяина. Если они там есть, скажите, что будете покупать, попросите отложить, и мухой в сыскную, я еду туда.

Стремительно войдя в кабинет, Кунцевич с порога обратился к сидевшему на стуле под охраной городового Львовскому:

– Александр Авраамович, из-за вас страдает моя честь!

– Что? Что такое? – Ювелир хлопал глазами.

– Ну как же, из-за вас мне пришлось обмануть начальника одесской полиции. Я сказал ему, что скоро вас отпущу. А мне придется вас арестовать. Выходит, я его обманул!

– Меня арестовать? За что?

– Как за что? За кражу бриллиантов в магазине Гордона.

– Послушайте! Хватит надо мной издеваться. Я же вам русским языком объяснил – я купил…

Чиновник для поручений разозлился:

– А теперь ты меня послушай! Вот эти ярлычки мы изъяли из твоего кабинета. Получается, что бриллианты ты купил не у неизвестного лица, а в ломбарде. Зачем скрывал?

– Я не понимаю… Какие ярлычки, какой ломбард! Это все бред.

– Не знаю. Может, бред, а может, не бред, – сказал Кунцевич, успокаиваясь, – впрочем, следователь разберется. Вы со следователем, ведущим дело Гордона, не изволите быть знакомы? Ну как же! Господин Середа, двадцать восьмым следственным участком столицы заведует. Милейший человек! Но чтобы во всем разобраться, он должен вас увидеть и лично с вами побеседовать. В общем, придется вам в Санкт-Петербург проехать. Виктор Николаевич человек справедливый. Законник! Я думаю, что повода содержать вас под стражей он не найдет. И сразу же вас отпустит. Только попадете вы к нему, даст Бог, через месяц! И не в вагоне первого класса в столицу поедете, а этапным порядком. Я сейчас составлю постановление о вашем личном задержании. Основания у меня железные – у вас краденые вещи изъяты. Сам буду здесь продолжать дознание, а вас в столицу по этапу отправлю. Сколько я в вашем богоспасаемом городе пробуду, даже я не знаю. Пока вернусь, пока дознание подобью, пока оно все канцелярии пройдет, глядишь, к концу лета Середа его на руки и получит. А вы это время проведете сначала в арестантском вагоне, а потом в общей камере Спасской части. И заметьте, в общей камере! Не в дворянской. Вы же не дворянин, не чиновник? А, Александр Авраамович, стоит оно того? Ну?