Гордеев неосознанно наступает на мою больную мозоль. Несмотря на свои двадцать два года, я выгляжу сильно младше своих лет. Мне алкоголь только с паспортом продают.

– Я уже давно не ребёнок, – вздергиваю подбородок.

Он ещё раз окидывает мне насмешливым взглядом.

– Ну-ка, ну-ка, выйди на свет.

Может, и надо было одеть что-то посерьезнее, чем плиссированная шелковая юбка и тонкая шерстяная водолазка, за ворот которой я спрятала конец сивого хвоста, чтобы на ветру он не превратился в войлок. Или даже стоило накраситься, если только так меня готовы воспринимать всерьез. Но стиль подружки Гордеева и я не совместимы.

Помедлив, я делаю еще один шаг в сторону дивана.

Ящер даже подаётся вперёд.

– Теперь вижу, что не ребенок, хотя одета ты как институтка.

Резонируя со словами, его взгляд меняется. И мне мгновенно кажется, что моя более чем скромная водолазка слишком обтягивающая, а коленки, виднеющиеся из-под края юбки, совершенно неприличны.

Девица опять фыркает, видимо, приняв это выражение за оскорбительное. Она вообще смотрит на меня с превосходством, но немного ревниво. Согласно её классификации, я явно не представляю угрозы. Однако то, что мне уделяется внимание, ей определенно не нравится.

Сейчас, когда у меня есть возможность сравнить свои воспоминания с реальностью, могу сказать, что понимаю, почему старшие девчонки писались по нему кипятком и караулили его, как звезду, где угодно. Даже будучи моложе, он производил впечатление жёсткого мужика. Настоящего. Девчонки млели. И эта коза вон вся растеклась.

А мне обижаться не на что. Я практически она и есть – институтка. Аспирантка кафедры культурологии.

– Звать тебя как?

– Ксюша, – и сразу поправляюсь. – Ксения Егорова.

– Что тут забыла такая, как ты? – Ящер не стесняясь смотрит на мое отсутствующее декольте.

И теперь я радуюсь, что не стала выпендриваться и оделась, как обычно. С трудом сдерживаю порыв сложить руки на груди.

– Поговорить с вами хотела.

– Вот он я. Говори, – а сам продолжает путешествовать по мне взглядом.

– Мне нужна ваша помощь, – выпаливаю я, боясь окончательно струсить.

Красивые губы Гордеева кривятся.

– Какого рода?

– Мне… я… угрожают… деньги требуют… – лепечу я, почти переходя на шелест.

Я чувствую себя идиоткой, но вся обстановка настолько далека от деловой, что я просто не могу придумать, как объяснить ему, зачем я приперлась к чужому человеку, и не показаться при этом побирушкой. Я – вовсе не мямля и не забитое существо, но взгляд Ящера на меня действует, как взгляд удава на кролика. Вот недаром Гордеева так прозвали. Говорили, что сначала звали василиском, но не прижилось.

– У тебя требуют бабки? – выуживает он главное из моего бреда. Хмурится. – А я тут причём? Хочешь, чтобы я занял тебе бабки? Так я этим не занимаюсь.

Лицо его становится почти безразличным. Ясное дело. У него, наверное, постоянно деньги просят. Но вот это «почти» оставляет мне некоторый шанс, и я стервенело мотаю головой.

– Нет. Не денег.

– А чего тогда?

Кажется, мне удаётся вернуть его интерес.

– Защиты, – наконец подбираю я подходящее слово.

И, откинувшийся было назад Ящер, снова подаётся вперёд.

В глазах его загорается огонёк, как будто я называю некое кодовое слово.

– Защиты? Ты ищешь защиты у меня?

2. Глава 2

– Девочка, я не крёстный отец или кто-то вроде того. Мне кажется, ты чего-то не понимаешь. Я совсем не Супермен. И вообще в этом городе пролётом.

Я сникаю. Гордеев меня, похоже, выслушивает не собирается.

Ну что мне стоило как-то подготовиться, продумать, что скажу?

Нет, блеяла как овца.