— Чего ревешь? — снова усмехнулся он. — Разве, скажешь, не мечтала запрыгнуть ко мне в постель? Ну вот, теперь ты в моей постели. Наслаждайся моментом.

Он выключил свет и, как ни в чем не бывало, лег на другой стороне огромной кровати. Меня начала бить дрожь, слезы продолжали течь помимо воли, но я старалась собраться и осмыслить, как действовать дальше. Пожалуй, этот псих действительно может меня запереть, если я продолжу буянить. Поэтому мой единственный шанс выбраться отсюда — молчать и ждать, пока он заснет.

Конечно, теперь мне придется возвращаться ночью в одной сорочке — страшно представить, что будет, если кто-то меня заметит, только другого выхода нет. Если выйду из его дома утром в таком виде, я точно пропала.

Затаив дыхание, я долго-долго прислушивалась к дыханию Умарова и с ужасом понимала, что он тоже не спит.

Уже стало рассветать, я в отчаянии уставилась в потолок, и вдруг мне почудилось, что он вот-вот рухнет. Внезапно от дикой усталости и пережитого напряжения я впала в какое-то забытье — казалось, меня давят большие черепахи, клюют странные птицы и душат змеи.

Очнулась я от женского крика.

— Аллах-Аллах! Какой позор!

Открыв глаза, я не сразу сообразила, где нахожусь. Повернув голову на звук, увидела в проеме распахнутой двери мать Ахмеда, а рядом с ней — Диляру.

Лучи утреннего солнца падали прямо на их лица — так, что я могла уловить движение каждого мускула. Они смотрели на меня, как на мерзкое насекомое.

— Ну, чего уставились? — внезапно из коридора раздался голос Умарова. — Кажется, я сказал найти для нее какое-нибудь старое платье Лейлы и отправить домой. А я уезжаю.

После этого я услышала удаляющиеся шаги. Вскоре внизу хлопнула дверь.

Но тогда я всё еще не могла поверить, что мне пришел конец.

Стремительно вскочив с кровати, я споткнулась и упала прямо к ногам матери Ахмеда:

— Это не то, что вы подумали! Выслушайте, прошу!

— Не прикасайся ко мне, дрянь! — она брезгливо оттолкнула меня ногой, а потом добавила, — Убирайся отсюда, немедленно!

— Послушайте, пожалуйста! Я ни в чем не виновата, он меня насильно здесь держал!

— Закрой свой бесстыжий рот! Да покарает тебя Аллах! Теперь ясно, почему ты всё время рядом ошивалась!

После этих слов она схватила меня за волосы и попыталась вытащить в коридор.

Я вырвалась, забежала обратно в спальню, схватила покрывало и попыталась в него завернуться. Но несостоявшаяся свекровь вырвала покрывало у меня из рук.

— Пошла вон, кому говорю!

— Дайте мне платье, умоляю! Я не могу идти в таком виде!

— Пойдешь, еще как пойдешь. Пусть все видят шлюху.

Мне пришлось возвращаться домой в одной сорочке на глазах у всего поселка. Я бежала по колкой траве, острым камням и грязным лужам; слезы застилали глаза, а люди высыпали на улицы и таращились на меня. Но и тогда я еще не осознавала размаха обрушившегося на меня бедствия.

Заскочив в дом, я застала Самиру на кухне.

Несмотря на пережитое накануне, сестра сидела с довольно безмятежным видом — завтракала и даже что-то напевала себе под нос. Видимо, утром она решила меня не будить и даже не подозревала, где я провела эту ночь.

Конечно, увидев меня, она замолчала и выронила вилку из рук:

— Айлин?

Опустившись на колени, я закрыла лицо руками и зарыдала.

— Айлин! Что случилось, сестра? Это Умаров? Что он с тобой сделал?

Давясь слезами, я рассказала, что произошло, после чего Самира тоже опустилась на колени и запричитала:

— Мы пропали! Теперь мы точно пропали, это конец!

— Нет, Самира, нет! Ахмед вернется вечером, я его найду и все ему расскажу! Он убьет этого негодяя, он все поймет, он меня защитит!