Разия ухмыльнулась совсем недобро и понимающе. Она знала, на что способен Нур. Иногда с содроганием думала, что произойдет, когда шефу наскучит ее общество. Или, еще хуже, ей надоест его опека.

Хатима не вернулась к своим «подружкам». И Айна, обладающая изощренным умом и садистскими наклонностями, догадалась, что Хатима их продала. Айна несколько ночей анализировала ситуацию, вспомнила и внезапное появление надзирательницы Разии, и такое же внезапное ее исчезновение. Поняла, что под видом надзирательницы к ним подослали сотрудницу или из службы безопасности тюрьмы, или из местных спецслужб. Второе вероятнее, учитывая, что они из России, а главное – из ИГ. Их потому и не депортировали до сих пор, что спецслужбы хотят выжать, как лимон. Могут начать шантажировать детьми.

Айна не отказалась бы взамен на свободу сотрудничать с пакистанцами. Она на многое бы согласилась, понимая, что в России ее ждет тюрьма. Со злобой недоумевала, почему выбрали Хатиму: «Эту тряпку, дешевку, бестолочь, которая не могла быть полезна ни собственному мужу, ни халифату…» Утешала Айна себя только тем, что именно слабость Хатимы и привлекла надзирательницу. Ее проще сломить.

«Но как же русские из консульства? – Айна ворочалась на матрасе всю ночь, пытаясь понять схему, разработанную местными спецслужбами. – Хатиму будут искать. Собирались ведь депортировать нас троих с детьми. Спрашивается, куда подевалась третья? Как они объяснят ее исчезновение? Разразится дипломатический скандал».

Вскоре Айна поняла, в чем состоит их замысел. Но было уже слишком поздно. Она, избитая во время драки с другими заключенными и с надзирательницами, разлученная с детьми, находясь в карцере, узнала от следователя, что ее, Захию и… Хатиму обвиняют в убийстве надзирательницы. Хатиму, которой уже неделю с ними рядом нет.

Прихрамывая, Айна бродила по сырой камере, пытаясь сообразить, как все произошло. Она помнила смутно, урывками. Когда к вечеру чуть пришла в себя, то сделала вывод, что утром ей подсыпали в еду какое-то вещество. Слабый наркотик, вероятно. Оттого и в голове сумбур, провалы в памяти.

Вспомнила только утренний конфликт с новой надзирательницей – Айна заподозрила в ней подсадную-провокаторшу. Она все время цеплялась к Айне и Захие, выводила на ссору…

Как ни напрягала память теперь в карцере Айна, так и не всплыло, с чего началось. Заломило виски, а возникли лишь разрозненные картинки… Кричащий открытый рот надзирательницы, красные, потные лица женщин-заключенных, присоединившихся к ругани, ощущение, что подталкивают в спину, в руке какой-то продолговатый предмет, рукоять обмотанная изолентой. Снова толчок в спину… Затем сумятица, толчея, крики, визг, истошный, когда уже вопят не от злости и ярости, а от ужаса… Кровь, стекающая по ложбинке в бетонную трещину под ногами. Чья кровь, кто кричал? Айна ничего не успела осознать, одурманенная. Ее схватили сзади за волосы, сжав их в кулак вместе с платком, потащили прочь. Она не видела тела надзирательницы.

Теперь выясняется, что она убийца. Но Айна не помнит, как убивала. Следователь сказал, что есть показания других надзирателей, дескать Айна кричала по-арабски: «Неверная! Неверная!» И каким образом в убийстве может быть замешана отсутствующая Хатима? А если все-таки задержали третью девушку, то кто она на самом деле?

Хатима во время вспыхнувших беспорядков в тюрьме все еще находилась в медчасти. Швы уже сняли, синяки пожелтели, она вела себя гораздо увереннее, почувствовав серьезный интерес к своей персоне. Девушка рассчитывала использовать выпавший ей шанс.