Принцесса выросла и стала королевой.

– Хватит меня гипнотизировать, – говорит, раздраженно орудуя вилкой. – Говори, зачем пришел.

Мне все еще непривычно напарываться на ее неприступность и жесткость. Раньше она такой не была. Помню, в рот заглядывала, румянцем чуть что покрывалась… А сейчас, походу, еле сдерживается, чтобы не воткнуть вилку мне в глаз.

Другая стала. Более дерзкая. Стервозная.

– Ты посмотрела наброски по пиар-компании, которые я тебе в прошлый раз передал? – пытаюсь настроиться на рабочий лад.

– Посмотрела.

– И?

– Все нормально, – ее неприязненный взгляд бритвой проходится по моему лицу.

– Тогда приступаем к реализации?

– Приступай, – отвернувшись к окну, она кладет кусочек помидора себе в рот.

Вот вроде совершенно обычное зрелище: женщина за едой. Но меня почему-то штырит. Не могу просто так смотреть на ее приоткрывшиеся губы и красную помаду на них. Может, я фетишист, но это пиздец как сексуально. Горячее, чем самые откровенные кадры из порнухи…

– Для начала я бы хотел познакомиться с Добрыниным лично, – все еще пялясь на ее рот, произношу я.

– Зачем тебе это?

– Затем, что он генеральный директор «Радианта», – делаю над собой усилие и поднимаю взгляд выше, к ее глазам. – Мне нужно с ним пообщаться. Выслушать его точку зрения.

– Его точка зрения полностью совпадает с моей.

– Диора…

– Нет, Ранель, – отсекает жестко. – Если нужна информация, общайся со мной.

А вот это уже бесит. Неужели обязательно врубать суку даже в таких незначительных мелочах? Так трясется за своего Добрынина, будто я на него порчу наведу.

– С тобой общаться тяжеловато, – едко роняю я. – Ты не идешь на контакт.

– А какого контакта ты хочешь? – с вызовом.

Язык так и чешется брякнуть какую-нибудь пошлость, но я сдерживаюсь. Провокации сейчас ни к чему.

– Делового. Открытого. Без всяких предрассудков.

– Ранель, я уже согласилась на сотрудничество и делаю все, что от меня зависит. Но лезть в мою компанию не нужно. Я сама предоставлю все необходимые данные.

– Насколько мне известно, это теперь не только твоя компания, – я беру на вооружение ее ледяной тон. – Холдинг выкупил двадцать четыре процента акций. Поэтому, полагаю, теперь у меня есть полное право лезть в дела «Радианта».

Диора стискивает зубы и недобро щурит глаза.

– Двадцать четыре процента – это далеко не контрольный пакет, – шипит она. – Так что мой тебе совет: не зарывайся. И решай все вопросы через меня.

В груди закипает иррациональная злоба. Я знаю, что не заслужил нормального отношения, знаю, что в прошлом сотворил много дерьма… Но, блядь, сейчас-то речь совсем о другом! Мы работаем, на кону большие бабки! Так какого хрена она общается со мной, будто с мальчиком на побегушках?!

– Тогда, может, ты будешь чуть более любезной? – цежу я, с трудом сдерживая ярость.

– Любезничать с тобой будут секретарши, а я больше не намерена прогибаться под твои тестостероновые всплески, – выплевывает с ненавистью.

Тестостероновые, мать вашу, всплески?! Вот так она воспринимает мои доводы?!

– Пожалуйста, Ди. Не обостряй, – стиснув челюсти, я качаю головой.

– Я сказала, нет! – надменно вскидывает подбородок.

– Да ты, блядь, нарываешься! – взрываюсь я.

Упираю носок своего ботинка в ее туфлю, а затем резко проталкиваю ногу между ее ступней, раздвигая колени. Не широко, но довольно откровенно.

Она замирает. Пару раз ошарашенно хлопает глазами. А затем рефлекторно пытается свести колени вместе. Но я не позволяю этого сделать, продвигая ногу все глубже ей под юбку.

Наверняка со стороны мы выглядим абсолютно нейтрально, но вот под столом разворачивается настоящая борьба. Метая в меня метафорические молнии, Диора пытается избавиться от моего колена меж ее бедер, а я лишь с усмешкой смотрю ей в глаза.