А остальные как в рот воды набрали. Мой номер у них есть – папа восстановил старую симку. Соцсети тоже на месте. Правда, я не постила там ничего со дня отъезда. Никто ни разу не набрал меня, не написал даже маленького сообщения в поддержку, не высказал соболезнований по поводу мамы…

Думаю, все они мне звонили в то время, как я была без связи. А не дозвонившись, решили, например, что я за границей завела новую симку. Но ведь Ирка сама сказала, что проговорилась Ярославу. Наверняка и другие уже знают, что никуда я не поехала.

Однако почему-то молчат…

Папина жена встречает меня с наигранной радостью. Неискренность бросается в глаза и ужасно раздражает. Но я всячески пытаюсь поставить себя на её место. Наверняка её злит, что теперь она должна обо мне заботиться. Подозреваю, что Валентина много лет терпеть не могла мою маму, а заодно и меня – дитя измены, плод греха её благоверного.

Точно так же я, наверное, ненавижу Ирку. И хотя формально мы с Яром перестали быть парой с момента моего отъезда, фактически подруга у меня его отняла. Он, конечно, тоже хорош гусь, я с него вину не снимаю. Но Ирка какая змея! Не удивлюсь, если она ему чёрт знает что наплела, чтобы оттолкнуть от меня, и сама на шее повисла. Только сомневаюсь, что у неё с Яром что-то получится…

Папа сразу определяет мне красивый и удобный автомобиль. Водитель – мужчина средних лет. Он немногословный и очень вежливый. Папа предупредил, что в его послужном списке был старик с ограниченными возможностями, поэтому он знает много тонкостей, как сделать мою жизнь максимально комфортной.

Я не собираюсь засиживаться в инвалидном кресле, но водитель к себе располагает. Неожиданно оказывается, что он очень начитан и готов поддержать беседу почти на любую тему. Анатолий меня не раздражает, даже наоборот, скрашивает мою странную жизнь на новом месте.

В первый день он везёт меня знакомиться с реабилитологом. Папа уже был у этого врача, передал мои медицинские заключения и рекомендации, но план лечения и занятий без моего присутствия составить невозможно.

У меня – конкретная цель: как можно скорее встать на ноги. И успех зависит от плана лечения, который распишет врач, и моего усердия.

– Здравствуйте! – громко здороваюсь, когда Анатолий завозит меня в кабинет.

Папа предупреждал, что реабилитолог – молодой врач. Думала, для него молодой – это лет под сорок. Но Гордей Андреевич выглядит не более чем на тридцать. Передо мной – светловолосый молодой парень в спортивной форме, на которую наброшен медицинский халат. У него – отличная атлетическая фигура и очень умные глаза. Меня он разглядывает с интересом.

Я знаю этот интерес, всегда замечаю его и ужасно не люблю. Возможно, непринятие мужского заигрывания во мне – отголосок четырёх лет с Яром. Он всегда ревновал, когда кто-то оказывал мне знаки внимания, и я старалась избегать их, считала недопустимыми по отношению к девушке, у которой есть парень.

Под пристальным взглядом по инерции съёживаюсь. Если бы могла ходить, то убежала бы из кабинета. Потому что врач – существо бесполое. Так меня всегда учила мама. А этот не скрывает чисто мужского интереса. Разве профессионал может себя так вести? Это недопустимо!

– Присаживайтесь, – говорит Скроцкий, не отрывая от меня внимательного взгляда, и я воспринимаю приглашение на свой счёт. Издевается? Я и так сижу!

– Спасибо, – отвечает Анатолий. – С вашего позволения я подожду в коридоре.

– Ксения, я посмотрел твои выписки и снимки, – врач переводит взгляд на лежащие у него на столе папки, перебирает и достаёт одну из них. – Прогноз, я бы сказал, оптимистичный, – снова смотрит на меня, – естественно, если будешь работать как Папа Карло и не халтурить. Реабилитация – это не курорт, а очень и очень большой, часто тяжёлый труд.