Что если они начнут выслуживаться перед папой и с ходу устроят мне вырванные годы? Майя Леонидовна выглядит суровой, видавшей виды тёткой. И я ловлю себя на мысли, что боюсь. Может, если бы я могла сидеть тут по 10-12 часов в день, то справилась бы с любыми заданиями. А поскольку мне придётся совмещать работу с реабилитацией, то… Вдруг не справлюсь?

Всё это проносится в голове, пока рядом стоит папа. К моменту его ухода я превращаюсь в концентрированный страх и неуверенность в себе. Но стоит мне попасть в отдел, как вижу – меня ждали. Рабочее место подготовлено, всё продумано для человека на коляске. Сотрудницы приветливо улыбаются, каждая подходит познакомиться. Может, не так страшен чёрт, как я его себе успела нарисовать?

4. Глава 4

Когда начинается реабилитация, я быстро забываю обо всех своих подозрениях в отношении доктора. Мне становится не до них. Процедуры очень интенсивные, часто мучительно болезненные, особенно занятия с самим Скроцким. Он зверь, а не человек!

Наивные надежды, что неделя-две – и я встану и побегу, разбиваются о постоянные неудачи. Кажется, я приближаюсь к цели даже не со скоростью черепахи. Делаю шаг вперёд и два назад.

Больше всего изматывает отсутствие результатов и паника, что я обречена передвигаться на коляске… Я не могу это принять!

– Хватит себя жалеть! Работай! – ругается Скроцкий, доводя меня до слёз. – Где твоя мотивация?

Я и так выкладываюсь на максимум, но он требует от меня всё больше и больше.

Каждый вечер перед сном я открываю социальные сети. Мне мало стресса на работе, мало физической боли от выматывающих упражнений. Я посыпаю израненную душу солью и листаю фотографии.

Они – вместе, теперь уже точно и по-настоящему. Моя бывшая лучшая подруга, почти сестра, и мой любимый… Если поначалу я надеялась, что в ленту попали случайные кадры дружеских объятий во время совместных тусовок, снятые в неоднозначном ракурсе, то теперь сомнений нет: Яр встречается с Иркой. Как такое могло произойти? В голове не укладывается… Он всегда её недолюбливал, считал недалёкой свиристелкой. Что теперь поменялось?

На Новый год они вместе полетели в Австрию. Её лента пестрит фотографиями праздничной Вены, заснеженных гор, лыжных трасс, ресторанов и даже их номера. И я, как мазохистка, рассматриваю всё новые и новые доказательства предательства.

Ярослав очень любит кататься на лыжах. Когда-то мы каждые зимние каникулы проводили в горах. С этими поездками связано столько ярких воспоминаний! Это было очень давно, в далёкой прошлой жизни. Без шанса на повторение…

Я сама всё разрушила!

С ужасом думаю, что всё могло сложиться иначе, если бы я поддалась на уговоры Яра и отказалась от учёбы. Если бы осталась с ним, как он просил, словно предчувствовал, что мне не стоит никуда ехать. Мы бы поженились летом, как планировали, и сейчас со мной, а не с Иркой он красовался бы на фотографиях в горах.

И мамочка была бы жива. И я была бы здорова, а не ездила на инвалидной коляске. Почему я его не послушала?

Посыпаю голову пеплом каждый раз, как мой мозг оказывается свободным от мыслей о работе или лечении. По ночам мне снится альтернативная реальность – моя неслучившаяся свадьба, живая мама, Ярослав, наша с ним счастливая жизнь…

Как смириться с тем, что всего этого уже никогда не будет?

Как вообще могло случиться, что вчера ещё он любил меня, страдал из-за предстоящей разлуки, а уже сегодня встречается с моей подругой? Разве так может быть? Конечно, он не обещал меня ждать, даже наоборот…

– …не могу тебе гарантировать, что однажды мой взгляд не зацепится за другую.