Когда родилась Арья, Вова предложил взять Доронина в крёстные. Я не имела ничего против, поэтому согласилась. Но, к моему удивлению, он отказался сам, объяснив это тем, что некрещённый и не верит во всю эту церковную ерунду. Но к Арье Саша испытывал очень нежные чувства. И порой я очень жалела, что он отказался крестить мою дочь.

– Тебя Вова послал? – спрашиваю вместо приветствия.

Мой голос звучит достаточно резко, чтобы дать понять: я не рада его видеть.

– Нет, – получаю короткий ответ, и Доронин окончательно поворачивается ко мне.

– Тогда что ты здесь делаешь?

Не решаю приблизиться и опускаю сумку с пакетами на пол возле небольшого стола. Единственный в палате стул занят.

– С каких это пор я не могу навестить свою крестницу? – вскидывает брови.

– Ты не крёстный. И никогда им не был.

Я не хочу быть грубой, но всё, что как-то связано с Вовой, меня откровенно напрягает. И Доронин первый в этом списке.

– Но это не мешало мне считать Арью и Костю своими крестниками, – парирует.

Вынуждена признаться, здесь я откровенно переборщила. Он всегда тепло относился к нашим детям.

Только теперь всё по-другому.

– Тебе лучше уйти.

– А я могу узнать почему? – спрашивает понизив голос.

Такая наивность вгоняет меня в шок. Тем более наивным Доронин никогда не был. Так и хочется кинуть ему в лицо: «А то ты не знаешь»! Но я заставляю себя сдержаться.

– Что сказал тебе Вова?

– Что Аришка получила травму, и вы с ней в больнице.

Всего лишь «Аришка получила травму»?!

Что это: Вова не захотел «выносить сор из избы», или же пытается не афишировать свою прямую вину?

– Я решил навестить, – продолжает Доронин, но я его не слышу…

Аришка получила травму…

А из-за кого она её получила?!

– …Аря сказала, что ты поехала домой, и мы с ней просто разговаривали. Ничего плохого я не сделал, Алла, чтобы ты меня в чём-то подозревала.

Всё-таки Ардаев прав, прислав вместо себя своего друга. Потому что его самого я разорвала бы голыми руками.

А подозреваю я лишь в том, что этот подлец через друга пытается подобраться к Арье. Потому что самому ему посмотреть в глаза своей дочери стыдно! Или же, что вероятнее, некогда.

– Мам, дядя Саша ждал, когда ты вернёшься, – заступается за Александра моя дочь.

– Что ж. Я уже здесь. Поэтому дяде Саше лучше уйти.

Специально отхожу в сторону, давая ему место для прохода.

– Хм… – Доронин поднимается со стула, но вместо того, чтобы выйти из палаты, встаёт рядом со мной. – Не хочешь объяснить, что происходит?

– Нет, – отрезаю, и звучит второе «Хм».

– Алла, ты можешь сказать, что я сделал не так?

– Не могу! – срываюсь.

– Почему?

Мне приходится поднять голову, чтобы посмотреть мужчине в глаза. Выдерживаю пронзительный взгляд.

– Потому что тебе лучше спросить обо всём у Вовы, – цежу сквозь зубы.

Странно, что Ардаев не поделился своими подвигами с лучшим другом.

– Я спрошу. Обязательно спрошу, – соглашается, но при этом не уходит. Стоит и чего-то ждёт.

– А теперь уходи. И не нужно больше сюда приходить.

10. Глава 7

Несколько долгих секунд Александр смотрит мне в лицо, словно ждёт, что я передумаю. Наверное, раньше я бы именно так и сделала. Только сейчас его настойчивый взгляд ничего не меняет.

– Хорошо, – сдаётся и поворачивается к Арье. – Поправляйся, попрыгушка.

– Марина Андреевна говорит, что нам нельзя поправляться, иначе мы станем толстыми и будем некрасиво танцевать. А я не хочу толстеть, – выдаёт дочь, которой точно не грозит поправиться в том смысле этого слова, что вкладывает её хореограф.

– Тогда выздоравливай, – быстро находится Александр. – И слушайся маму. Пока?