Гоша привез сестру к церкви, а сам уехал в свой магазин. В церкви шла служба. Немногочисленные прихожане сосредоточенно внимали батюшке. Саша на цыпочках подошла к прилавку, где продавались иконки и крестики, и купила пять свечей.

– Обязательно поставьте себе «за здравие», – порекомендовала довольно молодая служка.

«Стыдновато себе заказывать здоровья. Это должен кто-нибудь другой попросить за меня. Бог сам знает, чего я стою», – подумала Саша. Одну свечу, она воткнула в узелок с землей и поставила его на поминальный стол. Еще одну она зажгла в память о матери, а три остальные поставила перед иконами Спасителя, Божьей Матери и Николая Угодника.

Саша не понимала, насколько глубока ее вера, но, посмотрев на иконы, представив мучения Христа и услышав певчих, она бросилась в омут совести, который, казалось, не имел дна. Слезы бежали по лицу и скатывались на воротник черной водолазки. Остановить их – она знала – не сможет, как нельзя изменить свои прошлые поступки. Старушки заметили ее горе и не стали шипеть за непокрытую голову.

Узелок с землей нужно было отнести обратно на кладбище. Теперь, уж никуда не спеша, Саша проведала могилки матери и деда Тимофея – мужа бабы Нюси. Ноги так устали, что чувствовался любой мелкий камешек через подошвы туфлей. «Приду домой и завалюсь спать», – мечтала умиротворенная Саша, бредя к автобусной остановке.

– Па-ра-зит, – словно раскачивая слово на качелях и выползая из резко растворенной двери, так, что чуть не зашибла Сашу, сказала Нюся.

«Опять нелады», – подумала внучка, вздохнула и остановилась.

– Уже яку́сь бабу прыволо́к.

В природе все стихии зреют постепенно: вулкан долго копит силы, чтобы потом в одно мгновение извергнуть лаву; где-то на просторах рождаются ураганы и гонят разрушительные волны океанов; Саша вошла в дом к отцу не из бестактности, а из-за накопленного негодования.

Она услышала какой-то шорох в боковой зашторенной комнатке, и тут же вышел отец. Он с петушиным вызовом смотрел на дочь.

– Ты что нам в душу плюешь? – сверля глазами отца, спросила она.

– Я вас не трогаю, – бросил, как лозунг, он.

– Моральное издевательство не в счет, по-твоему?

Вышла женщина лет сорока пяти, в черной колоколом юбке и ростом вровень с отцом, посмотрела на него вопросительно.

– Толик, что это такое?

– Уходите! И как можно скорее, – приказала ей Саша.

– Сейчас же извинись, – потребовал отец.

– Извинений не будет, – с ровным гневом сказала дочь. – У нас траур, и нечего в такой момент шастать по чужим домам.

– За что она так со мной, Толя? – всхлипнула женщина и схватила сумочку.

– За то, что нужно думать сначала, а потом уже делать, – и Саша пошла к выходу.

– Я с тобой разберусь, – пригрозил ей вслед отец.

– Ты с собой разберись.

Досада засосала умиротворенность и мысли об отдыхе. Накормив Нюсю, Саша тупо выслушивала бурчание бабушки, складируя воспоминания о похождениях отца на пыльную полку с названием «скука».

Любовные авантюры Анатолия уже год донимали домочадцев. На второй день после похорон жены он сделал безобидное предложение двоюродной сестре Валентины, когда поджидали южный поезд для отъезда сестры. Услышав, как отец уговаривает тетю остаться, Саша расценила это как заботу о бедной родственнице, которая приходилась ей крестной матерью. К счастью, подошедший поезд унес эту бредовую идею вместе с крестной.

«Неужели он имел на нее какие-то виды? – задумалась Саша, – она моя крестная, а ему кума и вдова его младшего родного брата».

Крестная для Саши в детстве была человеком, который вызывал жажду видеть его, увидев – не отпускать от себя, а, расставаясь – мечтать снова увидеть. Крестная вышла замуж гораздо позже сестры, часто бывала в доме удачливой, как всем казалось, Валентины, и познакомилась с Виктором – младшим братом Анатолия. Какие-то чувства возникли, но Виктор неожиданно женился на другой. Маленькая Саша, не понимая любовных терзаний, заметила только, что крестная стала худеть и блекнуть, и уже нельзя было хвастать фотографиями, на которых красавица превратилась в вымученную женщину. Наконец, она тоже вышла замуж и родила двоих детей. Потом, все-таки развелась с непутевым мужем. Приехав к родственникам с младшим сыном еще до замужества Саши, бывшие влюбленные увиделись. Виктор тогда жил в теперешнем Сашином флигеле. Из «многоженца» любовь к вину сделала его одиноким человеком. После отъезда гостьи он немного воспрял, иногда показывал письма от крестной и даже спрашивал у Саши совета – не переехать ли ему к ней.