Находясь в изоляции и досадуя на невидимые узы, которыми его опутали, Гарри стал проводить бóльшую часть времени в своей комнате, расположенной за отцовской спальней. Он не прекращал занятий, жадно читал труды Фомы Аквинского, Отцов Церкви и античных классиков, делая на полях пространные заметки. Ученые мужи, даже Эразм Роттердамский и Томас Мор, хвалили его познания, но больше всего Гарри жаждал услышать хотя бы одно слово похвалы от своего отца. Но их разделял широкий пролив взаимного недовольства, и Гарри силился понять, что он сделал не так. Причина в том, что он не Артур? Ну, с этим ничего не поделать. Иногда Гарри казалось, что отец ненавидит его. Конечно, он же никогда не выказывал любви к младшему сыну.

Однажды в разгаре лета несчастный Гарри решил бросить вызов своему мучителю.

– Да, Гарри. – Отец поднял глаза от счетной книги. – Что вам надо? – Он был занят и, очевидно, не хотел, чтобы его отрывали от дела.

Гарри сразу почувствовал себя побежденным.

– Я не стану беспокоить сейчас вашу милость, – сказал он и повернулся, чтобы уйти.

Король отложил перо и вздохнул:

– Нет-нет, останьтесь. Что я могу для вас сделать?

Гарри набрал в грудь воздуха:

– Сир, мне хотелось бы играть более заметную роль в управлении. Почему вы не даете мне никакой власти?

Отец нахмурился:

– Как сказал однажды наш предок Вильгельм Завоеватель, у меня не в обычае раздеваться, пока я не пойду ложиться спать. Управляю здесь я, и пока это так, вы будете делать то, что скажу я. Не думаю, что вы готовы распоряжаться властью. Ваша скука на заседаниях Совета очевидна всем. Ясно, что вы предпочли бы покинуть заседание и заняться какой-нибудь спортивной игрой, чем стали бы учиться искусству управления государством. Вы лелеете романтические мысли о браке, когда вашим сердцем должна руководить голова. Так что пока вам следует показать мне готовность наблюдать и учиться у тех, кто мудрее вас.

– Это несправедливо! – возразил Гарри, повышая голос. – На Артура вы возлагали ответственность, а он был тогда моложе меня.

– И имел больше достоинства! – оборвал его отец.

– Вы это так называете? В нем не было нужных для короля качеств! – Гарри пожалел о сказанном, как только эти слова вылетели у него изо рта; лицо отца побагровело.

– Артур понимал, что безрассудство и искание славы – нежелательные для короля качества, – едким тоном проговорил король.

– Вы бы не сказали так о Генрихе Пятом! – крикнул Гарри, теряя терпение. – Не безрассудная ли отвага и искание славы помогли ему завоевать Францию? Когда я стану королем…

– Вы пока еще не король! – взревел отец.

– Очень жаль! – бросил ему Гарри, дрожа от гнева.

– Убирайтесь с глаз моих, пока я вас не убил! – прошипел король, вставая и протягивая руку к кинжалу, но его вдруг согнул пополам приступ кашля. – Вон! – задыхаясь, прохрипел он.

Гарри не пришлось просить дважды. На мгновение он и впрямь испугался, что отец вот-вот вонзит в него кинжал. Видно, король и вправду его ненавидит. Что ж, это чувство взаимно!

Вернувшись в свою комнату, Гарри попытался успокоить бурно вздымавшуюся грудь и схватил с полки книгу по астрономии. Изучение движения небесных тел давно увлекло его и сейчас поможет отвлечь мысли от случившегося. Гарри кинулся в кресло и трясущимися руками раскрыл том. Слова и диаграммы бессмысленно плясали перед глазами и не давали скрыться от обуревавших его чувств.

И вдруг Гарри осенило. Ну конечно! Отец боялся его и ревновал! Он понимал, какими способностями и какой силой обладает сын, и, быть может, опасался наделять его властью сверх меры, чтобы тот не начал представлять угрозу для него самого. Это было весьма и весьма вероятно, ведь кто из подданных короля не отдал бы предпочтение прекрасному, хорошо образованному, пылающему жаждой побед молодому человеку перед больным монархом, вечно сидевшим, уткнув нос в счетоводные книги?