– Благодарю, – хрипло пробормотала я.

– Удачи.

И с традиционным искательским прощанием храмовница протянула мне колоду карт. Приговором. Окончательным. Вот и всё... И увидеть конец пути нетрудно, и Вечность не так страшна, как ее предчувствие и мимолетное ощущение...

Вестница повернулась и растворилась в провале, а я осторожно перебрала старые карты. Карты пути – последнее творение Великой, позволяющее людям без судьбы при инициации выбирать дорогу новой жизни. А проживет Эри действительно недолго... но – проживет. Без проклятья, полной жизни и сил. И магии света. Дрожащими руками я сложила один к одному пустые потертые листы и на негнущихся ногах спустилась с постамента, устало осев на последней ступеньке.

Молчун черным псом неслышно подкрался ко мне, сел рядом и положил голову на мои колени. В янтарных глазах тускло замерцала мудрая печаль. Карты, так тщательно собранные, рассыпались по пыльному полу, когда я крепко обняла своего единственного друга и спрятала лицо в густой, мягкой, пахнущей снежной сыростью шерстке. И долго сидела, дрожа и не решаясь взглянуть на него. Молчун тихо заскулил.

– Не надо... – мой голос срывался. – Не жалей меня. Я справлюсь. Ты же знаешь, я смогу. И пройду свой путь до конца... только прежде нужно найти тебе другого хозяина.

Я обняла его морду и посмотрела в грустные янтарные глаза:

– Да, верно. Я давно не живу, а существую, и, как бы ни хитрила, Вечность неизбежно меня настигнет... А так я успею сделать нужное дело и помочь невинному существу обрести жизнь. Детей нам иметь не дано... – я вымученно улыбнулась. – Но теперь Эри отчасти и мой ребенок. Понимаешь?..

Молчун отвел глаза, уныло вздохнул и понимающе мяукнул. Я тихо хмыкнула. Быть может, однажды я пожалею о том, чего лишилась сегодня, а пока... пусть всё остается, как есть. Я снова собрала карты в колоду и, подойдя к креслу, осторожно разбудила Эри. Та недоуменно заморгала и, испуганно оглядевшись, настороженно посмотрела на меня.

– Тяни две карты, – я протянула ей колоду. – Любые.

Девочка нерешительно изучила пухлую стопку листов и вытянула одну карту сверху, а вторую – снизу. Я отложила колоду в сторону и показала своей подопечной, как расположить выбранные карты в углублениях на кресельных подлокотниках.

– Будет больно, – мягко предупредила я, прижимая ладошки Эри к потертым листам. – Потерпишь?

Она кивнула и зажмурилась. Ну, что ж... Теперь пути назад точно нет. Позади меня тихо каркнул Молчун. Благодарю за поддержку, дружище... Я собралась с мыслями и быстро пробормотала ритуальную фразу, которой меня научил приемный отец. Будучи темным, он искренне полагал, что инициировать людей без судьбы придумал Девятый, чтобы искупить свою вину перед бездетными от природы последователями. И я, говорил он, как человек мрака, тоже должна этой тайной владеть, ведь жизнь – штука непредсказуемая, и случиться может всякое. И оно случилось.

– За твою жизнь – свою жизнь, за твою судьбу – свою судьбу, и да поможет тебе Вечность обрести истинный путь, лишь для тебя предначертанный и тобою выбранный...

И предусмотрительно прижала руки Эри к подлокотникам. Тельце ребенка скрутила судорога. Девочка, хрипя от боли, пойманной пташкой забилась в невидимых путах, а из углублений вырвалось два снопа блекло-серых искр, сквозь которые проступили очертания древних рун. Терпи, малышка, осталось всего ничего... Левый от меня сноп засиял снежной белизной морозного утра. Я невольно улыбнулась. Дитя света, ты не могла не выбрать магию Первой... Правый сноп, помедлив, свернулся тугим узлом. А я не могла не передать тебе часть своего дара... И ты тоже будешь искателем, и одним из сильнейших, готова поспорить. Жаль, что я этого не увижу...