— У ведьмака в доме что-то хранится… — стала объяснять я, но Пашка обхватила мои плечи с такой силой, что следующий вдох дался с трудом — не дружеский жест, а борцовский захват.

— За тобой идет человек, — прошипела она в ухо и потащила меня вперед. — По соседней улице. Тот, кого якобы взяли восточники, кто якобы охотился на лихо.

— Точно за мной? — переспросила шепотом я.

— Ага, — улыбнулся Мартын, — за тобой. Его взгляд сверлит твою спину. Неужели не чувствуешь?

— Чему радуешься? — Явидь увлекла меня в переулок. — Разворошили осиное гнездо.

— Так и прекрасно, — продолжал веселиться парень. — Пусть проявят инициативу. А мы посмотрим, что из этого выйдет.

Пашка оскалилась и торопливо зашептала:

— Идешь по улице до первого поворота, сворачиваешь направо и оказываешься на Центральной. С нее не сходи, что бы ни случилось. До кафе, в котором мы сидели, от силы два квартала.

— Дай охотнику шанс, — добавил молодой целитель. — Соглашайся на любое предложение, там разберемся, надо оно нам или нет.

— Повторяю, со стежки не сходить, — снова стиснула меня Пашка. — Будешь ждать в кафе, сиди хоть до утра, но по темноте не шастай, тут тебе не север. Поняла?

— Да.

— И чтобы не заснуть ненароком. — Глаза целителя вспыхнули светлой зеленью, я почувствовала, как по телу поползли мурашки, прогоняя усталость и наполняя мышцы силой.

— Святые! Что отец, что сын. Хоть бы предупреждали, что ли. — Я встряхнулась, чувствуя, что могу пробежать несколько километров без остановки. — Сами-то что делать будете?

— Смотреть со стороны. Оттуда всегда лучше видно. — Змея подмигнула, достала из кармана указывающий камешек и протянула мне. — Может, ничего и не будет, и охотник пойдет своей дорогой. Но если нет, стоит его пометить.

— Не хочу сдавать человека палачу.

— Этот Влад тебе никто, поняла? Посмотрим, как запоет его отец, когда сынок окажется в любящих руках дяди. Если не он, так прадед вспомнит о «нехорошей ночи». — Пашка вложила амулет мне в ладонь. — У нас есть цель, не забыла? Юково.

Я сжала пальцы вокруг прохладного камня.

Влажная земля мягко пружинила, дыхание вырывалось рваными облачками пара, ночью на стежке похолодало. Дождь продолжал накрапывать, мелкий, надоедливый, неприятный. Капли затекали под воротник и холодили кожу.

Я шла, поминутно оглядываясь, вслушиваясь в каждый шорох, вглядывалась в каждую тень. И почти успела пожелать, чтобы шедший где-то позади человек решился хоть на что-нибудь: либо на разговор, либо на удар.

Но все же, когда вынырнувший из бокового переулка мужчина схватил меня за руку, я испугалась, не удержавшись от вскрика.

Со стороны смотрелось наверняка презабавно. Идут двое, мужчина и женщина, держатся за руки. Внутри меня все подрагивало от предвкушения и странной иррациональной неизвестности. Не страх, а лишь его преддверие. Я знала: что-то случится, и даже почти ждала этого. Так мы и шли несколько минут, не расцепляя рук и бросая друг на друга косые взгляды.

— Как тебя увидел, сразу все понял, — заговорил, наконец, Влад.

«Ну, хоть кто-то», — мысленно ответила я, продолжая идти рядом.

— Ты — человек. — Он говорил так, словно это объясняло весь тот бред, что происходил вокруг, — Вместе мы сделаем это. Ты север, я восток. Соберем артефакт и станем, — я почувствовала пожатие пальцев, — не слабыми людьми, не низшей продавшей душу нечистью, а высшей знатью. — Влад зло рассмеялся. — И тогда упыри умоются кровью.

По его телу прошла дрожь предвкушения и по руке предалась мне.

— Значит, то, о чем все говорят, то, что меняет судьбу, существует? Артефакт? — спросила я.