– Поняла, – кивнула Таня и поспешила на чердак – посмотреть, что из мебели нужно купить.

Крылана, разумеется, поспешила за подругой, тем более что им было о чём поговорить:

– Девочка молоденькая совсем только-только школу окончила. Ей семнадцать.

– С шести лет пошла?

– Да. Это рредкость для вррановых. Мы стараемся подольше детей подержать дома, даём возможность как можно лучше научиться собой владеть. А Каррину отправили в шесть, потому что уже тогда стало понятно, что она не летает, и ей запретили оборачиваться ворроничкой.

– Как это? – удивилась Таня.

– Очень прросто! Сказали, что раз она не ценит кррылья, то и нечего их показывать.

– Крылана, но… но как же так? Разве это её вина?

– Её семья ррешила, что именно её. Она перрвая из выводка научилась летать, очень хорошо получалось, а потом в один из дней было очень ветррено, ворронятам запретили крылья рраскррывать, чтобы не унесло, а эта глупышка не послушалась, так ей хотелось показать, что она уже большая и умеет даже с ветрром спрравляться.

– Её унесло?

– Да, и довольно далеко, она, конечно, обессилела почти сразу, её ветрром кррутило так, что даже я не поняла, где малышку носило – в памяти только огрромный чёррный прровал. Потом-то её нашли, но она сломала оба крыла и пррилично замёррзла.

– Ой, ужас какой!

– Да, стррашно! – согласилась Крылана. – Ворроничке было всего пять лет, это был её первый ветрреный полёт и вдрруг такое…

– Крылья срослись неправильно?

– Врроде, прравильно… но ррентген ей никто не делал, потому что, пока её искали, едва не погиб один из Каррининых старших брратьев. Самый многообещающий.

– Случайно не тот, которому ты деньгами должна была помочь?

– Тот самый. Он пока её искал, сильно застудился, долго болел, пропустил много по школьной пррогррамме, ну и потом, как я поняла, вёл себя так, словно ему весь ррод обязан – это же из-за Каррины он пострадал. Корроче, учился он потом спустя ррукава, никуда не поступил, так я ему обучение должна была оплатить.

– И тебе, грубо говоря, продали в рaбство Карину?

– Не гррубо говорря, а так и получается! Они и договорр мне выправили – полного владения и повеления. Я чуть его им в клювы не запихала… – Крылана яростно сверкнула глазами. – Едва сдерржалась, и то, спасибо мужу… Он отвлёк своих рродичей, чтобы я им в головах урраган не устрроила!

– А он как к этому относится?

– Тоже с трудом сдерржался! Говорит, не знал, как спрравился и им хвосты не повыдерргал!

Крылана тяжело вздохнула:

– Тут ведь сррабатывает дрревний закон выживания. Если птенец не жизнеспособен, то его надо выкинуть из гнезда, потому что он объест прочих. Лишит их шанса на выживание. А если уж такого пожалели и не выкинули, то он обязан рроду принести хоть какую-то пользу.

– Как Вран? – хмуро спросила Таня.

– Примеррно. Корроче, девочку дерржали в надежде, что она выучится и её можно будет к какому-то делу прриставить да что-то с этого поиметь, рраз уж они в неё вложились. Эх, не вышло у меня выкррутиться, всё рравно сделали ррабовладелицей! – пригорюнилась Крылана.

– А почему ты её Соколу предложила? – Таня этот момент не очень поняла.

По её разумению, лучше было бы дать Карине жить свободно и как она хочет.

Крылана горько рассмеялась:

– А куда её ещё? Я ей прредложила полную свободу – лететь на все четырре сторроны, а она на колени бух и мне в ноги вцепилась, рррыдает, что, мол, она и так никчёмная, а если я её выгоню, то у неё совсем никакой цели в жизни не останется – так-то типа цель служить за те деньги, которые я её рроду-уррpoду выплатила! Я ей объясняю, что я не выгоняю, а отпускаю… да куда там! Ну, думаю, ладно, пусть пока у меня поживёт, глядишь, успокоится, я ей немного голову попрравлю, точнее, то, что там рродичами изломано, да у нас же в гости пррямо очерредь стоит! Прричём, как назло, те, кто в курррсе её дел. И все Каррине приказывают как последней служанке! Я было попыталась объяснить, что так нельзя, да куда там! Рраскарркались, мол, она только на это и прригодна!