Вран открыл рот, чтобы поуточнять ещё – интересно же! Нет, про девушку он слышал, но думал, что это так… слухи. А оказывается, что всё правда. Он прямо чует, что Соколовский не врёт.

– У тебя сейчас взгляд любопытной Варвары на базаре! – хмыкнул Филипп. – Когда уточнишь у своего руководителя, когда он сможет приехать, сообщи мне. А теперь кыш отсюда!

– Эээ, а я вот ещё спросить хотел!

– Спрашивай, раз хотел.

– А вот это средство, которым Уртян Таню поил… у него побочек нет?

Соколовский покосился на насупившегося Врана и неожиданно улыбнулся.

– Надо же, какой заботливый братец… ладно, ладно не злись! Побочка есть – обоняние лучше стало.

– А средство действует надолго? Как часто Тане его надо пить, чтобы змеюка не заграбастала её себе? – Вран невольно представил Таню, ЕГО Таню с пустым взглядом послушной куклы и с трудом сглотнул – аж горло перехватило.

– Средство действует всю жизнь, – успокоил его Соколовский. – А вообще-то ты мог бы мне немного больше доверять. Видишь ли, я заинтересован в Татьяне, так что о её безопасности забочусь.

Вран кивнул, но упрямо сдвинутые чёрные брови однозначно свидетельствовали о том, что ему можно говорить что угодно, но он всё равно будет контролировать Татьянино окружение, беспокоиться о ней и по-своему защищать.

– Вот и славно! – думал Соколовский, глядя вслед Врану. – Вообще-то ему это требуется ничуть не меньше, если не больше, чем Татьяне. Защищать кого-то, кого любишь, даже если для этого надо держаться зубами за воздух… – невольно припомнил он слова Кота, а потом кивнул сам себе. – Иногда и живёшь-то только ради того, чтобы защищать!

Но философия философией, а насущные дела никуда не исчезли. Поэтому Соколовский вызвал Татьяну, расспросил у неё о явлении Эвил в клинике, а потом спросил:

– Даже я уже слыхал краем уха про любимый диагноз нашего нового специалиста. Ей что, действительно только ожиревшие животные попадаются? Хотя… у полоза Эвил точно ничего такого не было.

Татьяна напустила на себя бесстрастно-профессиональный вид и пожала плечами.

– Таня! Я задал вам вопрос… – строго воззрился на Татьяну Сокол. – Я должен понимать, кто у меня работает!

– Филипп Иванович, если можно, спросите это у Ивана Степановича, – Татьяна не любила «переводить стрелки» на кого-то другого, но, на её взгляд, это был сейчас единственный выход. – Он, как ветврач высочайшей квалификации и наш руководитель, вам лучше ответит.

– Поняяятно, цеховая солидарность и моральная чистоплотность в тесном симбиозе! – протянул Соколовский. – Тань, я именно вас спрашиваю. Я и так понимаю, что Марина вам ни разу не конкурентка, да даже если бы и была, вы бы не стали её подсиживать. Мне просто нужна правда! Что у неё за история с вечным у всех ожирением? Она что? Больше никаких диагнозов не знает?

– Почему же? Она, в принципе, достаточно грамотный специалист. Другое дело, что комплексует очень. Ей кажется, что она должна быть непогрешима во всём и всегда, вот и пытается сходу всех строить, чтобы ни у кого сомнений в этом не возникало, – Татьяна припомнила некоторые особенности начальства и осознала, что сейчас лучше ответить…

– Так… а дальше? Таня, я же всё равно узнаю! – предупредил Сокол. – И при чём тут всё-таки ожирение?

– Коллег она ревнует к клиентам и руководству, а животные… понимаете, сейчас излишний вес у животных – это довольно распространённая вещь. Тут, правда, надо понимать, как именно это определять. Вот, положим, принесли кота, а он реально увесистый, только вот он по породе такой и должен быть – плотный, тяжёлый. А Марина сходу скажет – ожирение, чтобы выиграть себе время, ошарашить, впечатлить и подавить клиента, а дальше уже потихоньку и, по возможности, незаметно искать истинную причину проблемы.