– Не могу сказать. В мое время скалы были буквально усеяны пещерами. Маленькими, в которые едва заползет ребенок, и большими, где свободно может стоять взрослый. А теперь там гораздо больше туннелей, причем они выше и шире, чем те, которые я помню.

– Значит, Лилит их вырыла. В ее распоряжении имелось достаточно времени, чтобы устроиться с комфортом.

– Если бы удалось их завалить, – начал Ларкин, но Мойра в ужасе повернулась к нему.

– Там же люди! Их держат в клетках, будто животных. А мертвые тела выбрасывают, не погребая.

Ларкин молча накрыл ладонью ее руку.

– Мы не можем их освободить. Вот что он имел в виду. – Блэр решила, что молчать об этом все равно нет смысла. – Даже если кто-то из нас решится на самоубийственный рейд по спасению этих несчастных, этим все и закончится. Мы умрем, так и не сумев извлечь их из подземелья. Нам их не спасти. Мне очень жаль.

– Заклинание. – Мойра не хотела сдаваться. – Можно ослепить или связать вампиров, пока мы не освободим пленников.

– Мы пытались ослепить Лилит. – Гленна посмотрела в зеркальце заднего вида, чтобы поймать взгляд Мойры. – Не получилось. Если только попробовать переместить. – Она повернулась к Хойту. – Можно при помощи магии перемещать людей?

– Никогда не пробовал. Это может быть опасно…

– Они там умрут. Многие уже умерли. – Привстав, Мойра сжала плечо Хойта. – Разве есть на свете большая опасность, чем смерть?

– Мы можем им навредить. А использовать магию во вред людям…

– Вы можете попытаться их спасти. Думаешь, они отказались бы от такой возможности? А ты?

– Мойра права. – Если у них получится, подумала Блэр, если они спасут хотя бы одну жизнь, дело стоит того. А еще это будет отличный пинок Лилит. – Шанс есть?

– Нужно видеть то, что перемещаешь из одного места в другое, – пояснил Хойт. – И чем ближе ты находишься к объекту перемещения, тем легче это осуществить. А там между нами будет скала, и мы почти ничего не сможем разглядеть.

– Может быть, и получится, – возразила Гленна. – Нужно подумать, обсудить.

Пока они обсуждали, спорили, Блэр отвлеклась. «Чудесный день», – рассеянно подумала она, глядя по сторонам. Зелень ярко сияет на солнце. Милый сельский пейзаж с мирно пасущимися коровами. Сегодня появятся толпы туристов – они не преминут воспользоваться погожим деньком после вчерашней грозы. Наводнят магазины в городах и отправятся к скалам Мохер, чтобы с помощью фотоаппаратов и видеокамер запечатлеть дольмены Буррена[7].

Когда-то она сама бродила среди этих толп.

– А как выглядит Гилл? Примерно так же?

– Очень похоже, – ответил Ларкин. – Здесь почти все как у нас дома, если не считать дорог, машин и домов. Но сама местность совершенно не изменилась. Почти как дома.

– А чем ты там занимался?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, чем зарабатывал себе на жизнь?

– А, это. Разумеется, мы возделываем землю. И еще у нас есть лошади – мы их разводим и продаем. Отличные лошади. Отцу меня будет не хватать. Думаю, он на меня сердится.

– Держу пари, отец тебя простит, когда ты спасешь мир.

Могла бы и догадаться, что Ларкин занимается физическим трудом, подумала Блэр. Руки у него сильные, с огрубевшими ладонями. И выглядит он как человек, который много времени проводит на свежем воздухе. Пряди выгоревших волос, золотистый оттенок кожи.

Эй, гормоны, утихомирьтесь! Он просто один из членов их команды. И желание узнать как можно больше о тех, кто будет сражаться с тобой в одном строю, вполне логично. Глупо позволять себе нежные чувства по отношению к ним.

– Значит, ты фермер.

– Можно сказать и так.