– Я наслышан о произошедшем, – тихо сказал он. – Так же, как и Верховный...

– Прошу простить, если не оправдала доверие... – прошептала, понимая, что Верховный и Индрик имели право быть недовольными.

Я не рассчитала силы. Понадеялась, что справлюсь сама, а в итоге...

– Дело не в этом. Не в доверии, Жар-птица. Дело в том, что Верховный передал прямой приказ для тебя – не приближаться к этому мужчине. Ни при каких условиях. Ледран Амаэндил Деландис для тебя табу!

Приказ Верховного – это закон. Все в Ордене это знали. Поэтому я старалась его не нарушать всю оставшуюся неделю, избегая походов с Фроськой на площадь. Но вот от мороженного отказаться не смогла – очень уж вкусно. Сестренка исправно мне приносила пломбир, а я в благодарность уже купила и отдала ей красивые коралловые бусы, тем самым очень задобрив. Ведь как рассказала Фрося с печальным видом, Лед каждый раз спрашивал обо мне... А она каждый раз все больше и больше уверивалась в том, что совсем ему не интересна.

Казалось, жизнь вошла в какую-то накатанную колею, но все поменялось в субботу с утра, когда Фроьска сообщила, что собирается на чаепитие.

– Финни! Ты что, никуда не идешь? – сестренка влетела ко мне в комнату утром, а я, еще не успев проснуться, едва смогла подавить сонный зевок.

– Куда не иду?

– На зимнее чаепитие! К купчихе... Ну к Ире Савиновой же! – нетерпеливо притопнула она ножкой.

Надо же... И как я могла забыть? Уже хотела согласиться, как вспомнила, что сестренка еще при нашем с ней совместном посещении палатки мороженщика, упрашивала его пойти. Что, если он сейчас тоже будет там? Как тогда не нарушить приказ Верховного?

– А Лед... Он что тоже пойти решил? – постаралась узнать я.

– Он обещал, что будет! Так что, если хочешь его увидеть, то тебе придется поторопиться. Чаепитие уже через час! Я собираюсь через двадцать минут выходить, – она обиженно надула губы, а я рассмеялась.

– Ох, Фроська. Я как раз думаю, как бы сделать так, чтобы не пойти... Видишь ли, у меня еще остались дела и...

– И я должна пойти одна?! – тут же надулась снова сестра. – Там же будет эта прилипала, Соболева! Опять начнет выпрашивать, чтобы я попросила отца дать ей денег! При всех! А там Лед будет, и что он после этого обо мне подумает?

– Что ты дочка обеспеченного отца, – спокойно сказала я. – Фрось, я правда не могу... Ну, пойми...

Но Фрося не хотела ничего понимать. То ли не в настроении была сегодня, то ли еще какая вожжа под хвост попала, но она продолжила истерику, а у меня начала от нее болеть голова.

– Вот как?! Ну тогда сама ходи на площадь за мороженным! Вот! – прозвучал финальный аккорд ее эмоционального взрыва.

Сестра, обиженно хлопнув дверью, выскочила из комнаты, а я пошла умываться. Мороженное... Подумаешь! Будто не проживу без него... Убеждала себя в обратном все время, пока приводила себя в порядок, чистила зубы... А после спустилась на завтрак, понимая, что, похоже, меня теперь есть чем шантажировать... Пломбир очень хотелось. И осознание того, что я могу его лишиться, царапало чем-то неприятным душу. Наверное, впервые за все время я подумала, что мое желание может быть не связано с обычной тягой к сладкому... Что тут кроется нечто другое.

– Дочь... Ну как тебе не стыдно! – отец мне и глотка кофе не дал сделать.

– А?

– Фроська обиделась на тебя! Говорит, эта Соболева ей прохода не дает. Девочка хочет налаживать связи в обществе... Ей надо помочь! И потом, разве ты не собиралась пойти с ней?

Вздохнула. Так. Началось...

– Я не могу... У меня дела сегодня.