Теперь она была наедине с ним. Самым красивым мужчиной на планете. Самым обольстительным. И одним-единственным, на которого она реагировала типично по-женски.

Он прижался к ней, и Стелла почувствовала, как его тело напряглось, а ее обмякло. Но потом, к ее глубочайшему разочарованию, он ослабил хватку и еле заметно отодвинулся от нее в проявлении вежливости, заставившем ее стиснуть зубы. Она не хотела, чтобы он отпускал ее. Только не сейчас. Стелла не могла оторвать от него взгляд.

– Со мной все в порядке.

Но это было далеко не так. Ей хотелось, чтобы он снова оказался как можно ближе.

– Я рад.

– Вы испортили свой костюм.

– И свои ботинки. И свой телефон. А вы и правда причинили мне вред.

Желание флиртовать, обольщать его точно так же, как он – ее, взяло верх над ее обычной сдержанностью.

– Вы собираетесь заточить меня в темнице?

– Мне стоит серьезно рассмотреть этот вопрос. – Он улыбнулся, но пристально взглянул ей в глаза. – Это место не случайно называется Пиратской бухтой. Те скалы в море образуют трудную для прохода дорожку к потаенным пещерам, полным сокровищ… Не говоря уже о тайном туннеле, который, по слухам, соединяет эту бухту вон с тем островом.

Он кивнул куда-то за ее спиной, в сторону маленького острова, предназначенного исключительно для отдыха принцев.

Он счел ее туристкой. И неудивительно: Стелла слишком много времени провела за границей, в школе-интернате, высланная из родного дома.

– Разве это не ваш частный остров? Где вы держите своих женщин?

– Ну да, конечно, – привязанными к кровати. – Его глаза озарились смехом и чувственным обещанием.

Стелла поняла, что он был явно не против более близкого знакомства.

– Значит, вы – действительно принц-пират? Так вот почему вы здесь – чтобы похитить сокровище?

Нет, он привык похищать сердца. Уж ее-то сердце он забрал, особо не утруждаясь.

– И кто же здесь на самом деле пират? – с вызовом спросил он, мягко тряхнув ее. – Таинственная женщина в черном? Сильная, проворная. Похитительница мыслей.

– Мыслей? – с сомнением переспросила она.

– Да. Не могу думать ни о чем, кроме вас, – тихо, спотыкаясь на каждом слове, признался он и притянул Стеллу ближе. – Как негармонично развиты у вас навыки, это неправильно!

Она чуть не замурлыкала от чувственного подтекста его слов, от ощущения твердой длинной плоти, прижавшейся к ней.

– Вы решили взять на себя восполнение пробелов в моем обучении?

– По-моему, я просто обязан сделать это, – пробормотал он. – Вам стоит знать не только то, как поставить фингал, но и то, как его вылечить.

Он ошибался. Синяки прекрасно заживали сами по себе. Никто раньше не целовал ее ушибы. Но сейчас она была готова согласиться с ним.

– Так как же это делать? – выдохнула она.

– Если ударилась женщина, целовать ее следует слегка, чуть-чуть. Крайне осторожно. Чтобы не причинить ей еще больше боли. – Он еле заметно коснулся губами ее виска, и от этого поцелуя пальцы ее ног подогнулись.

– Так и нужно действовать, пока не почувствуешь, что она готова к чему-то большему. – Он мягко провел губами по ее коже, потом еще раз. – Что она готова к наслаждению. А после этого даришь ей удовольствие, пока боль не забудется.

И тут он прильнул к ее рту. Стелла потянулась навстречу, позволяя Эдуардо пробовать ее губы на вкус, что он и сделал, – с порочной искусностью, разжигая огонь страсти до тех пор, пока раскаленное желание не захлестнуло ее.

– Ну как, лучше? – спросил он, отпрянув, и надменное осознание замерцало в его глазах.

– Нет. Я чувствую себя ужасно. – И это была чистая правда. Страстное желание превратилось в пульсирующий голод, который, как она боялась, никогда не удастся утолить. – Поцелуйте меня еще раз.