– Клянусь короной и всеми Ричардами своего рода, вы самая прекрасная женщина, которую мне доводилось видеть.

– Фея, – поправила короля Медея.

– Самая прекрасная из всех фей. Уверен, вы желаете принять ванную и отдохнуть с дороги. Я тотчас прикажу слугам подготовить ваши покои. А после уже поговорим.

– После скитаний по проклятым землям нет ничего заманчивее, чем понежиться в горячей воде, но этот разговор не терпит отлагательств. Скарнаган в опасности, и только вы можете его спасти.

– Конечно, – король отвел ее под руку на балкон. – Я прекрасно понимаю, что для того, чтобы выживать в проклятых землях, нужен провиант и обмундирование. Скарнаган будет рад обеспечить вас всем необходимым.

– Рада слышать. Мне нужно несколько предметов из вашей сокровищницы, – прямо заявила Медея.

В этот момент лицо Ричарда XVII сильно исказилось. Было трудно сказать, о чем он думал в том момент, но его брови одновременно выражали страх, удивление и даже гнев.

– Из моей сокровищницы? – переспросил Ричард. – Но там ведь находятся доспехи моего отца. Это фамильная ценность и символ правителя Скарнагана, я не могу так просто расстаться с ними. Молю, просите что угодно, но ни это.

– Понимаю, фамильные доспехи ваше величайшее сокровище, – закивала головой Медея, сделала вид, что впала в размышление и сказала: – Хорошо, я пойду вам на уступку. Расскажу об угрозе даром, но за помощь в ее устранении вы дадите мне доспех.

– Судя по вашим словам, мне в любом случае придется расстаться с фамильной ценностью. Я согласен. Если сил Скарнагана не хватит, чтобы справиться с угрозой, вы получите доступ к сокровищнице, но забрать оттуда вы сможете не более двух предметов. Я не вправе отдавать вам все.

– Договорились. Скрепим сделку поцелуем? – привстала и демонстрируя пышную грудь, потянулась к нему Медея.

Король, как и любой мужчина, не стал отказывать себе в удовольствии опробовать губы красивой женщины, только он не знал, что на них был усиливающий внушение яд.

– В мире оскверненных все изменилось, – Медея выложила на стол старую карту и принялась рассказывать. – Кровавые лорды, которым принадлежал проклятый материк, мертвы.

– Так это хорошие новости! Правда ведь?

– Были бы хорошими, если бы их убила я или кто-то другой из вольных городов. Но, к несчастью для Скарнагана, их сразило еще большее зло – белый чернокнижник Диартемис.

– Не может быть! – возразил Ричард XVII. – Вы уверены, что его зовут Диартемис?

– Вам знакомо это имя? – удивилась Медея.

– Да, но я не понимаю, – глаза короля в растерянности искали ответов. – Как такое возможно? Он же погиб много лет назад.

«Много лет назад? – задумалась Медея. – Если это так, и мы говорим об одном и том же человеке, то Диартемис не может быть игроком. Все-таки это кто-то из его генералов. Как лучше поступить? Воспользоваться поддержкой вольных городов и ударить по Диартемису или следовать изначальному плану – сдать ему город и заручиться доверием? Этот трус, – бескрылая фея посмотрела на короля, – ни разу не выходил за границу своих владений. Его люди тоже не блещут храбростью. Сомневаюсь, что с них будет толк. С другой стороны, если временно отключить маяки и впустить нежить в город, а потом снова включить, мы сможем избавиться от всей армии разом. От армии, но не от Диартемиса и его дракона. Пожалуй, не буду рисковать и поступлю как обычно».

– Что вы знаете о Диартемисе? – спросила Медея.

– Он родился в деревне неподалеку от наших маяков. Неподалеку, но слишком далеко, чтобы жить под защитой их света. Деревня принадлежала чернокнижнику, который разводил людей, как скот. Он использовал их для темных обрядов и продавал мертвецам. Мой отец – Ричард XVI хотел им помочь, но выводить войска за границу света было нарушением наших традиций. Не смотрите на меня так, только благодаря этим традициям мы продержались так долго. Отец так был обеспокоен судьбой тех людей, что не мог ни есть, ни спать – совесть терзала и мучила его изнутри. Отец не хотел с этим мириться, поэтому отказался от престола и ушел в якобы изгнание – в одиночку отправился освобождать деревню. Ричард XVI добился своего, убил чернокнижника, освободил людей, но поплатился за это собственной жизнью. Его сгубило сильное проклятье.