— Ксения…

— Как вы без проверки допустите меня к работе? — истерика накатила волной, и я не могла умолкнуть, усугубляя свое и без того плачевное состояние. — А вдруг у меня целлюлит? Грудь маленькая? — лепетала дрожащим голос. — А если я испорченный товар? Не девственница? — махнула рукой на постель, явно намекая, какую проверку имею в виду. — Серьезные ведь люди, а так халатно относитесь к своим обязанностям…

Последние слова я прошептала, буквально шевеля одними губами. Потому что наткнулась на взгляд темных, а теперь совсем черных как бездна глаз, который не обещал мне ничего хорошо. Вместо тысячи слов один пугающий взгляд, и я поняла, что мне конец.

Я растерянно застыла. Попыталась спрятаться за собственными руками, обнимая себя за плечи.

И что за цирк я устроила? Хорошо, что мозгов хватило, трусики с бюстгальтером не снять.

— Меня зовут Мохаммед, Ксения, — начал главарь. — Хотя, можешь меня называть… как ты там говорила? Другой арабский перец? Мне нравится. Остроумно… — в его голосе отчетливо слышалась насмешка. Он улыбнулся. Но его широкая улыбка откровенно отталкивала. Никак не расслабляла или располагала к себе.

Я сглотнула ком, вставший поперек горла. Прикусила щеку изнутри. Он явно издевается.

— Как я успел заметить… — Мохаммед склонил голову, изображая сильную мыслительную деятельность. — Ты с первого раза не понимаешь, что тебе говорят.

— Я не хотела… Извините… Я больше так не буду… — проговорила как провинившийся ребенок.

Я двинулась назад, когда Мохаммед начал наступать. Слишком медленно, слишком мягко, как опытный хищник, загоняющий жертву в смертельную ловушку.

— Почему-то я тебе не верю, — насмешливый тон тысячей булавок проник под мою кожу и буквально парализовал на месте.

— Я просто хочу объяснений. Я ничего не знаю.

Облизала пересохшие губы и опять попятилась. Глазом не успела моргнуть, как Мохаммед резко поддался вперед. Я испуганно дернулась и, ударившись больно щиколотками об бортики кровати, упала на мягкую поверхность. Попыталась встать, но меня придавили к постели огромные мужские руки. Тихий писк утонул в шелесте пыльных покрывал.

Мохаммед навис надо мной опасной тенью. Над бровями появилась грубая складка, брови были сведены. Антрацитовые глаза сузились до тонких полос, а губы чуть дрогнули. Как и мое тело.

Он был зол. Чертовски зол.

— Тебе повезло, что ты так на нее похожа, — крепкие мужские пальцы поднялись по моим бедрам, животе, сомкнулись на моей шее и немного сдавили. — А так бы лично придушил строптивую, — хватка ослабла, и я почувствовала, что могу спокойно дышать. С глухим криком сделала глоток воздуха. И еще один. И еще. Несколько непрошеных слезинок сорвались с ресниц. Я зажмурилась, позволяя им всем пробежаться по щекам.

Мохаммед поднялся на ноги и теперь в стороне наблюдал за моим позором.

— Лучше придуши, — прошептала я слабым осипшим голосом. От шока сама не заметила, как перешла на “ты”. Не с первой попытки сумела сползти на край кровати и сесть. — Я не собираюсь заниматься сексом по твоему приказу! Так что отпусти меня, иначе я за себя не ручаюсь!

— Серьезно? Ты мне угрожаешь? — на лице мужчины заиграла хищная улыбка. Он скрестил на груди руки. — Забавная ты девушка, Ксения. То ты дрожишь от страха, как пустынный тушканчик, то кидаешься на амбразуру, едва отдышавшись…

Я нервно повела плечами, замерла. Каждое слово, слетевшее с его аккуратных губ, обжигало мне лицо. Будто я правда была в чем-то виновата, но пока не догадывалась в чем именно.

— Может, это нормальная человеческая реакция? Не думаешь? Когда лишают воли и закрывают в подвале, строя из себя властелина мира.