Но вот если они сейчас увидят нас вместе, вся эта мерзопакостная волна из слухов и обсуждений вновь всколыхнется!

- Что ты там увидела? – спросил Соколов, и я вдруг заметила, что с силой вцепилась ему в руку и встала на мысочки, выглядывая из-за плеча.

Девочки уже почти подошли к нам, и я поняла, что если Соколов сейчас повернется в их сторону – мне конец.

Решение о том, что делать было настолько спонтанным, что я не успела ему испугаться. Прильнула к Антону, обхватила его лицо руками и, только лишь ощутив приятное покалывание его щетины под своими пальцами и заметив его округлившиеся в удивлении глаза, поцеловала.

3.4

Эти притягательные губы, этот запах мяты, кофе… Его одеколона. Это сносящее крышу будоражущее тепло и трепет, заставляющее сердце колотиться в груди отбойным молотком.

Я бы простила бы себе этот выпад, если бы он отвернулся с искрящимся холодом в глазах и прикосновениях. Но нет… Антон ответил мне на поцелуй. Ответил сразу… Так, словно бы давно этого хотел… Его руки скользнули мне на спину. Одна ладонь спустилась к талии, другая поднялась к затылку, вплетаясь пальцами в волосы.

Я в один миг почувствовала распаляющее кровь желание прижаться к Соколову всем телом, безо всяких мыслей погрузиться в его объятия, в это ласковое, сводящее с ума наваждение, что вызывала наша близость.

Это были самые радостные мгновения, самые сладкие, увлекающие за всё то время, что я тосковала по Антону.

И тогда тысячи осколков моего сердца загорелись в пляшущем пламени – мне еще никогда не было так одновременно больно, и бесконечно хорошо.

Дыхание сбилось. К глазам подступили слезы. Нет. Хватит.

Что я делаю?

Я отвела лицо, отстраняясь. Чуть отвернулась, опуская взгляд в сторону. Лицо мое горело, сердце колотилось где-то в горле.

- Прости… - шепнула я, ощущая, как колотится сердце в моей груди. – Я не должна была…

- Разве?... А я думаю – должна.

Я не успела ничего ответить. И даже не успела ничего понять, Соколов снова притянул меня к себе и поцеловал. Я почувствовала, как меня охватил трепет – от самого сердца до ресниц. Мне хотелось растаять в объятиях Антона, а ещё хотелось умереть.

Нет. Это всё надо сейчас же прекратить… Иначе потом будет поздно.

Я снова отстранилась от Антона, надо признать, что с очень большой неохотой, успела лишь положить пальцы на его губы и качнуть головой.

- Нет, стой, Соколов… - прохрипела я. – Это всё неправильно.

Я пошевелилась и, осторожно повернувшись, выскользнула из его объятий. Сразу стало холодно и тоскливо. Поднимать взгляд на Антона не хватало ни сил, ни совести, поэтому я стояла возле него и рассматривала ровные узоры на плитке под ногами.

Щеки пекло, в уголках глаз собирались слёзы. Почему всё так сложно в этом мире? Или это я усложняю? Мне бы хотелось послать всё к черту, кинуться к Антону в объятия и забыть обо всём на свете, кроме нашего счастья и нашей любви.

- Оля…

- Алиса – твоя невеста. Мне очень стыдно.

- Алиса уже две недели крутит у меня за спиной роман со своим охренительно богатым начальником, - Антон провел рукой по волосам и, убрав руки в карманы брюк, чуть прищурился. - Вернулась с ним типа из командировки. Сегодня вечером, я, как и собирался, сообщу ей, что всё знаю и отправлю её куда подальше.

Я вскинула взгляд на Антона. Моё сердце сжалось в груди. Мой бедный Антон… Он был таким красивым. Как можно было его променять на какого-то богатого жлоба? Хотя Миланова всегда была слаба на одно место. И падка на деньги. Ох, дура…

- Ты… Тебе… - Я запнулась, не зная, как задать вопрос. – И ты так спокойно об этом говорить?