Аглая несмело приблизилась к ложу.

- Здрав будь, князь… милостивый.

Но Вольга едва ли среагировал на ее присутствие, зато братья не спускали глаз. Которые аж светились золотом. Как будто хищные звери следили сейчас за ней, зная, что добыча никуда не денется. Крутой микс страха и восторга задурманил голову и погнал к щекам кровь. Аглая торопливо отвела взгляд.

- …Сегодня у постели князя останешься, - заявила Ягарь и, не наплевав на сдвоенное рычание, добавила: - Стара я уже по ночам за хворыми дохаживать.

Братья выругались. Но качать права не стали. Пожелав родителю скорейшего выздоровления, ушли. Но при этом глянули на Аглаю очень многообещающе.

- Вот щенки неугомонные, - хмуро процедил Кожемяка. – Присмотрю-ка я за ними…

И тоже покинул горницу, вбросив напоследок скупое:

- ...Крепись, брат.

Аглая тихонько охнула. Кожемяка с Вольгой братья?! Но тут же припомнила упоминание про молочного. Да, точно! Значит, у кормилицы князя был родной сын, и дети выросли вместе. Но… на вид Кожемяка крепкий мужик лет пятидесяти. Ну да, седой весь, но бывает, что люди рано седеют, как ее папа, например.

Сердце с размаху ухнуло о ребра. Папа… А ведь Кожемяка похож! Тот же прямой нос, широкий разворот плеч, взгляд такой… внимательный. И морщинки эти… особенные. Как она раньше не заметила?!

- Чей-то ты побледнела, аки полотно? – заворчала Ягарь. – На вот, подержи, - сунула ей в руки кувшин, от которого сильно пахло мятой.

Как кстати! Аглая задышала до боли в легких. И все-таки присела на стоящий в ногах кровати ларь.

Папа… Она его видела в основном на фотографиях. Вахтовик, полжизни в море… Да и погибли родители, когда ей было всего десять. Так что ей остались альбомы и редкие, но безумно драгоценные крупицы воспоминаний.

К которым Аглая давно уже не возвращалась – слишком больно. А вот теперь как обухом по темечку.

- Б-бабушка, - прошелестела, обливаюсь холодным потом, - а… хм… Н-Никита Кожемяка… он… семейный?

- Ась? Кожемяка-то? А тебе зачем?

Аглая хотела уже сочинить что-нибудь этакое, но в разговор вступил князь:

- Нет, веда. Брат мой… любит ратный подвиг более девицы.

Аглая тихонько выдохнула. Ладно… Может, Никита просто похож. И созвучные имена, как у нее с ведой, тоже. Никита-Николай…

- А дети есть? – уточнила на всякий случай.

- То боги ведают.

Проклятье! Аглая тихонько выдохнула. С чего она вообще взяла, что Агнея и Кожемяка – родственники? Даже в ее мире есть двойники. Чего тут удивляться?

Но в груди тихонько поднывало. Слишком заманчивы оказались ее внезапные надежды.

- Ну что встала?! – прикрикнула Ягарь. – Помогать пришла аль перед князем красоваться?

- Помогать, - отозвалась эхом.

И пошла к знахарке. А мысли так и тянуло прочь из богатых, украшенных резьбой и шкурами покоев. Надо будет разузнать про Кожемяку больше. Наверняка княжичи подсказать ей могут. Но Аглая прекрасно понимала, что они попросят взамен.

34. Глава 10.2

Мирояр

- Отец совсем плох.

- Без тебя знаю!

- А по глупой твоей морде не скажешь.

- Пасть закрой!

И Яромир полез хвататься за грудки. Мирояр ответил тем же. Гнев жег нутро, подстегивал выпустить клыки и впиться в горло соперника. Сколько ждать можно?! Только лучше всем станет, ежели дар Сварога к одному перейдет! Но отец... Его воля держала крепче стального ошейника.

И если в походе Мирояр забылся малость, то здесь, под сводами терема, все напоминало ему о слове родителя. К тому же Огонек никак выбрать не могла. А так уж хотелось соперника носом ткнуть, мол, вот кто по нраву красавице-веде.

Мирояр крепче сжал пальцы и собрался уже пустить в ход кулаки, но рядом раздалось грозное: