Не знаю, на что белоглазые рассчитывали, но заставить себя напасть на медведя могут немногие. Все, что у них было — численное преимущество, которое и дало им надежду. Только борьба началась не с волками, а с самим собой. Кто-то кинулся, но стройного нападения не вышло — я был слишком зол на свою вторую ипостась и с упоением вымещал злость на ублюдках. А потом помню плохо…

Кажется, раздался выстрел, и белоглазым стало совсем не по себе — они бросились бежать… А меня как-то вдруг выключило. Расслабился? Черт его знает. Но пришел в себя, когда меня звала Дана. Даже обрывки слов слышал: «Как я без тебя…». Когда увидел ее на земле, испугался. И в этот момент вдруг стало ясно — потерять ее я боюсь больше, чем себя. И медведя во мне будто устроил этот обмен.

Сейчас, конечно, я не был уверен ни в чем, но одно знал точно — я не уйду, пока она со мной. И пока не знает, как будет без меня…

Только сейчас почувствовал, как горят на плечах следы ее ноготков — лучшее, что она могла мне оставить.

— Слушай, все будет нормально, — устремил взгляд на Рэма.

Он сканировал меня в своем духе, балансируя между давлением и доверием. Как всегда, идеально.

— Хотелось бы надеяться. Но какого черта белоглазым тут надо было? — Он невольно взглянул на лестницу, но быстро отвел взгляд. Ему и так хватало понимания, что находится на территории бурлящих страстей — тут каждый угол пропах нами с Даной и тем, чем мы с ней занимались, когда уже не могли говорить.

— Ты же знаешь, — повернулся я к кипящей воде и принялся кидать в нее ингредиенты для чая Дане. — Им есть за что мне мстить. А тут такая возможность. Они же не думают — все на инстинктах.

— Черт, Сезар, — рычал сквозь зубы Рэм. — И как мне тебя оставить теперь?

— Можешь разбить палатку во дворе, — устало выдохнул я, помешивая чай. — Но лучше, если ты уедешь домой.

17. 16

— Не могу, — вздохнул он. — Ты мне должен вечер с барбекю.

Я усмехнулся. Совсем забыл с этим всем.

— Да, завтра, кажется…

— Точно.

Мы немного помолчали под кипение воды.

— Что там ее старик? — поинтересовался я.

— Угрожает, — опустил он взгляд. — В отчаянии. В очень настоящем. Я заверил, что мы сами тоже ведем поиски и нам не нужны людские жертвы на территории…

— Поверил?

— Нет.

— Думаешь, он опасен.

— Я думаю, что вам нужно быстрее что-то решить, а последствия мы выдержим — обещаю.

— Она не хочет домой. А я не хочу отпускать.

— Звучит, как будто вы решили остаться вместе, — осторожно улыбнулся он.

— У меня нет ее ответа. — И я снова поискал поддержки у стола, чувствуя, как накатила дикая усталость.

Рэм красноречиво обвел взглядом гостиную, давая понять, что ответы буквально висят в воздухе. Он пропитан ими, как нагретая солнцем поляна лютиков — их запахом. Я усмехнулся, свешивая голову.

— Ты же знаешь, мы можем подчинять…

— Ты же знаешь, что этого подчинения хватает только на секс… Все остальное — добровольное согласие. Я что-то не помню, чтобы она волочилась за моими ногами и умоляла ее спасти.

— Я был уверен, что будет.

— Спроси ее, — поставил точку Рэм. — От этого будет зависеть все. Но мне кажется, что уже можно начинать копать под ее отца.

Я уже начал. Но ничего не нашел.

— Хорошо, — кивнул.

— Давай, до завтра, — развернулся Рэм к двери. — Мяса привезу сам.

— Спасибо, — усмехнулся. — Ты, может, Мерину тоже привезешь?

Он замер, взявшись за ручку двери, и оглянулся:

— Не привезу. Мы расстались.

Новость меня удивила:

— Почему?

А вот между желанием быть честным и соврать во благо Рэм всегда балансировал плохо:

— Не мое.

— Понятно.

— До завтра, — и он вышел.