— Нет, — снова даже не задумалась и не встрепенулась. — Но можешь меня отвезти в Деймондбон. — Она перевела на меня блестящий взгляд. — Если хочешь.

— Не хочу. Но так нельзя.

Она вдруг прыснула смехом, прикрывая губы ладонью, правда, я не смог сразу понял — плачет или смеется.

— Ты неправильный, Медведь, — просмеялась она. — Ты очень неправильный.

Я снова чувствовал, как скрежещет моя интеллектуальная система в башке, пытаясь понять ее.

— Почему? — сузил глаза. Невыносимо хотелось уже усадить ее к себе на колени, но все это снова будет значить черт-те что…

— Скажи, ты из себя строишь мудака, чтобы за тобой охоту не начали?

— Какую охоту? — прорычал.

— Ну ты посмотри на себя, Медведь! — рассмеялась она, а я покосился на ее пустой бокал и почти полную тарелку. — Ты меня кормишь, спасаешь, греешь, лечишь, но хочешь казаться козлом… Ты мужчина, Медведь. Настоящий.

— Ничего такого нет в том, что я делаю, Дана.

— Ну для тебя-то да, — протянула мне бокал. — Хочу за тебя выпить.

— Доешь сначала. — Я поднялся и обернулся на двери как раз в тот момент, когда раздался нервный стук. Дана замерла, а я медленно поставил бокал и дал ей знак молчать. То, что не услышал, как подъехала машина — странно. А фары отчетливо горели за деревьями.

— Сезар! — послышался мужской голос. — Сезар, открой!

Дана затихла мышью в уголке дивана, а я направился к дверям. Голос был незнаком, но интонация говорила о многом. И, кажется, я знал, кто это и зачем я понадобился.

На пороге стоял мужчина. Человек. На лице — полный спектр отчаяния и решительности пойти на любые меры. Невысокий, одет удобно, оружием не пахнет.

— Дональд Минс, помнишь?  — дышал он часто, вцепившись в меня взглядом.

— Проходи, — посторонился я.

— Прости, что я так, —  обернулся он, едва сделав пару шагов внутрь. Дану не заметил, да и не смотрел вокруг. — Сезар, прошу, помоги… Ты не ответил на письмо, и я приехал, но дом был пуст…

Я получил его письмо месяц назад, но в силу обстоятельств мне было не до него. Суть была страшная, как и у многих подобных просьб…

— …Сезар, я заплачу любые деньги, какие скажешь… Лили уже месяц у них… — Нервы мужчины предсказуемо сдали, и он начал запинаться, пытаясь протолкнуть ком в горле. — Я сам пробовал…

Я видел тянувшийся из-под рукава футболки кривой шрам.

— …Сезар, я знаю — ты один из немногих, кто может ее вытащить…

Я стоял и смотрел на него, ожидая окончания потока отчаяния.

— Я больше не могу, — ответил спокойно.

Повисла тишина. Мужчина окаменел, округлив глаза, оглушенный моими словами, но тут от дивана шагнула Дана, и Дональд повернул к ней голову.

— Здравствуйте, — обняла она себя, замерев на границе гостиной и кухни. А я шагнул к ней, повинуясь порыву, и притянул к себе в руки, отгораживая ее от двери. Не знаю, что меня дернуло. Я не думал. Дана тоже — обхватила мои руки у себя на талии, и вжалась в меня спиной.

— Сезар, — моргнул Дональд, прохрипев. — Ну ты же должен тогда меня понять…

— Я не могу, Дональд, — повторил тверже. — Я вне игры. Больше. Мне жаль.

Мужчина отвернулся, и я видел — сломался внутри. Он еще долго не сможет ехать за рулем.

— Подожди, — окликнул его, — провожу.

Как бы ни хотелось выпускать девочку из рук, пришлось. Я наказал Дане не выходить, подхватил ружье и вышел вслед за Дональдом. Тот меня не ждал, но и уйти далеко сил у него не было. Я нагнал его у кромки леса, осматриваясь.

— Прости, Сезар, — безжизненно начал он, тяжело шагая. Тут только я обратил внимание, что хромает. — Ты не обязан.

— Мне правда жаль, —  осматривался по сторонам. Ночь выдалась тихая, дождь выплакался сполна, и теперь в лесу стоял радостный треск насекомых, мешавший слышать шорохи пришельцев. Запах тоже исчез. Но я не питал иллюзий.