Пытаюсь высвободить руку и пройти к самому дальнему стулу, на левой стороне через одного человека, щедро уступая гостям общество хозяина замка.

Но Райгон не даёт и шагу ступить. Удерживая меня за плечо, подводит к моему обычному месту и отодвигает стул справа от себя.

Оглядываюсь, замечая, что гости замешкались в дверях. Старший Лингерли о чём-то переговаривается с Жакаром. Открываю было рот, чтобы возразить Райгону, пытаюсь отойти от него.

Но дракон будто мысли мои читает:

— Села, — цедит тихо, но отчётливо, пригвождая меня тяжёлым взглядом янтарных глаз, вертикальные зрачки которых сейчас опасно сужены.

Между нами вот-вот вспыхнет очередная ссора. Ничего нового, казалось бы. И всё-таки именно сейчас всё иначе. Всматриваюсь в него, но не могу понять, что именно изменилось. Я растеряна и впервые не знаю, как поступить.

Лорд Лингерли и Вайет всё ближе, и устраивать разборки при гостях я не решаюсь.

Проглатываю своё возмущение и сажусь, куда велено, чувствуя щекой тяжёлый взгляд янтарных глаз. Впрочем, после того, как начинается ужин, Райгон перестаёт обращать на меня внимание.

Разговор неспешно течёт вокруг его последней военной кампании в дальних пустошах, граничащих с империей землях, кишащих гаргульями.

— Зачистили полностью, — кивает Райгон, разрезая ножом сочный стейк. — Теперь жители Тракена могут спать спокойно.

Я делаю глоток терпкого бордового напитка и не решаюсь поднять взгляд на Вайета, сидящего напротив, опасаясь, что покрасневшие щёки выдадут меня с головой.

— Скольких уничтожили, генерал? — словно невзначай интересуется старший Лингерли, накладывая в тарелку щедрую порцию запечённого картофеля.

— Под три сотни тварей, — с ненавистью выплёвывает Райгон. — С дюжину крупных стай.

— Чудовищная жестокость, — качает головой Вайет.

Я, наконец-то, решаюсь взглянуть на него. Быстро глазками из-под ресниц вверх-вниз, снова в тарелку.

Из-за его близкого присутствия кусок в горло не лезет, хотя я должна быть голодной. Но мысли сейчас не о еде.

— Нет, я всё понимаю, — продолжает Вайет, откидываясь на спинку стула и вновь притягивая к себе мой взгляд. — Мы должны защищаться, но неужели нет более гуманных методов? В наше время подобная жестокость совершенно недопустима, ведь мы прогрессивное общество! А проблемы с соседями решаем как дикари, огнём и кровью.

Смотрю на него с немым восхищением. А ведь он прав! Зачем эта война? Зачем жестокость, если можно обойтись без неё?

— По-твоему, есть варианты? — в отличие от меня Райгон не разделяет восторгов, скептически поднимает бровь, затем отправляет в рот кусок мяса.

Облизываю губы и продолжаю ковырять дольку картофеля, любуясь Вайетом.

— Поговорить! — восклицает с жаром прекрасный мужчина напротив. — Нет такой проблемы, которую нельзя было бы решить переговорами! Гаргульи наши соседи, они повсюду вокруг, так почему мы должны враждовать, а не жить в мире?

— Дай-ка подумать, — усмехается Райгон. — Может, потому что у этих хищных тварей мозгов как у улитки, а их аппетиты на человечинку только растут, м?

— Не все гаргульи такие, — возражает Вайет. — Я знал разумных и гуманных, тех, кто ни разу за всю жизнь и пальцем не тронул людей. А вы их всех гребёте под одно!

— Уж прости, — разводит руками Райгон, — но наши «разумные и гуманные» соседи тоже не выбирают, когда тащат любых детей, до которых получается дотянуться. А то и взрослых уносят.

— Потому что МЫ их истребляем! — восклицает Вайет. — Жестокость порождает ответную жестокость, это замкнутый круг, из которого нет выхода!