— И что? — хрипло спросила я. — Его член был настолько великолепен, что смертные беременели от одного лишь взгляда на него? — В грубости я старалась обрести душевное равновесие, но меня слишком волновало присутствие Двэйна и его настойчивые прикосновения.

Двэйн тихонько хмыкнул, а потом я почувствовала, как он опустил голову к моему уху и зашептал:

— Да, моя драгоценная, от него не могла убежать ни одна прекрасная смертная, а возлечь с ним мечтала каждая. Одной ночи было достаточно, чтобы девушка понесла. Но черный дракон был избирателен. Очень избирателен.

— Неужели? — выдохнула я, когда зубами Двэйн прихватил кожу на шее. Его руки снова заскользили вниз, к лону, палец провел по гладкому холмику и медленно проник внутрь, надавив на чувствительную точку.

Я дернулась, чувствуя, как возбуждение накрывает меня огненным валом.

— О да, — от горячего дыхания Двэйна по шее затанцевали колкие мурашки, хотя в зале было жарко. — Сильнейшая чародейка Эрдракка мечтала заполучить вожака черных драконов в свою постель, но он не поддался ее чарам. В отместку она прокляла весь драконий род. — Палец двигался внутри меня, посылая сладкие приливы наслаждения. — Но с тех пор черные драконы как носители самого сильного семени участвуют в ритуалах призванных.

Двэйн остановился, и я нетерпеливо качнула бедрами. Дракон тихо хмыкнул, его палец в несколько уверенных движений довел меня до экстаза. Я всхлипнула и обмякла в его объятиях. Двэйн поцеловал меня в макушку и, подхватив на руки, вынес из воды.

Тело было странно легким, мне казалось, что я могу подняться без помощи крыльев и парить по залу.

— Мой предок нашел способ обойти проклятие. Для этого он пожертвовал частью своей магии. С тех пор участие верховного в ритуале — необходимость и дань традиции.

Двэйн осторожно опустил меня на пол, развернув лицом к себе. Я обхватила ладонями толстый ствол его напряженной плоти, ощущая бархатистую мягкость, и несколько раз провела руками, чувствуя, как пульсирует член под пальцами. Ощущение, надо сказать, опьяняло.

— Пока я вижу, что все ваши традиции заключаются в принуждении призванных, — хрипло прошептала я, лаская тугую плоть.

— Один я бы справился и без масла, поверь, — прошептал Двэйн, пальцами проводя по моей шее и заставляя чуть отклонить голову.

Сначала я не поняла, к чему относятся его слова, а потом осознала, что он отвечает на мое обвинение, брошенное ему чуть раньше.

Двэйн проложил дорожку поцелуев от шеи к подбородку и, наконец, к моим губам, властно накрыв их своими. Казалось, меня поглотил драконий огонь, вливающийся через поцелуй Двэйна.

Я задыхалась от странных ощущений, блуждающих по каждой клеточке разгоряченного тела. Язык дракона сплелся с моим, лаская, заигрывая, его движения околдовывали, лишая разума и воли. Между ног скручивался тугой узел, распутать который мог лишь Двэйн. Я гладила его член, а дракон двигал бедрами, яростно кусая мои губы, еще не забывшие утренней встречи.

Я отстранилась, тяжело дыша.

— Почему ты целуешь меня? Вард и Рой никогда этого не делают.

— Потому что хочу, — сказал он, притягивая ближе и снова сминая мой рот жарким поцелуем.

Мы целовались так долго, что само время перестало существовать. Были лишь наши языки, сплетающиеся в древнем, как любой из миров, танце, твердая плоть Двэйна в моих руках, и сладкий запах весенней сирени. Губы болели после утренних поцелуев с Двэйном, но то была приятная боль, напоминание о бешеном удовольствии.

Поглощенная поцелуем, я не услышала, как вошли Рой и Вард. Почувствовала только, как мое тело оказалось в кольце мужских. Я чуть отстранилась от Двэйна, пораженная догадкой.