– Да, да, девушка, и в наше время это было. Девочки развлекались. Вы наверняка знаете, какой район у нас в городе называют Немытовкой. Так вот туда Лика со своей подругой Танькой каждый день моталась… к мальчикам. Бабушке своей врала, что ездит во Дворец пионеров, в драмкружок.

– А мне… А я слышала, что она замужем была за военным, и вообще…

Саша хотела найти убийственные аргументы, чтобы уличить даму в чудовищной лжи. Видно же, что та просто завидовала Лике, которая нравилась мальчишкам. На эту Лену Бах наверняка никто не смотрел.

– Да, замуж ей выскочить удалось, ничего удивительного. В то время у нас все девчонки военных ловили. Почему-то думалось, что путь жены офицера усыпан розами. Ей всегда хотелось блистать, не прилагая к этому никаких усилий.

Саша поднялась, чувствуя, что готова вцепиться в эту холеную сплетницу. Та поняла ее по-своему.

– Я понимаю, девушка, что вам это скучно. Такую историю в музей не поместишь. Сейчас я кофейку организую и мы с вами остановимся на более достойных.

– Нет! – Саша запихнула фотографии в сумку. – Мне некогда. Я и так задержалась уже…

Саша вылетела в подъезд, пулей промчалась по этажам – вниз, на улицу. В тот день она больше не ходила по адресам. Но это только в тот день.

– Где ты была? – мирно поинтересовалась бабушка, когда Саша, бросив пакет с фотографиями за диван, двинулась в свою комнату.

– Ходила к Юле переводить английский, – с мстительным чувством соврала Саша. Она не стала бросать в лицо бабушке обвинения и упреки. Она просто замкнулась. И плана тогда у нее еще никакого не было. А было только дикое стремление найти свою мать и задать ей один, столько лет мучивший ее вопрос.

Всегда, как только Саша задавала бабушке вопрос о матери, лицо той принимало каменное выражение. Не озарялось нежностью или грустью, а именно эта бесстрастная маска. И фразы доставались матери от бабушки сухие и короткие. Была отличницей. Слушалась старших. Всегда мыла за собой тарелки. Иногда Саша умудрялась-таки вставить каверзный вопросик.

– А что мама больше всего любила из еды? А какая ее любимая книга?

В этих случаях бабушка вечно уходила от ответов. Она тут же придумывала срочное дело себе или Саше, начинала ворчать или, что еще хуже, напускала на себя выражение холодности и отстраненности. Словно Саша в чем-то виновата. Или же, наоборот, обвиняет ее, бабушку.

А может, бабушка действительно виновата?

У Саши постепенно возникло несколько легенд. Легенда первая. Мать росла своенравной девочкой, не слушалась старших, и тогда бабушка рассорилась с ней и сказала, что больше не пустит на порог. А потом, когда родилась Саша, то бабушка, опасаясь, что и Саша вырастет такой же своенравной и непослушной, забрала у матери Сашу. А потом…

В легенде выходила грубая нестыковка. Ведь мать могла приехать и забрать Сашу. Или хотя бы писать ей письма. Но писем не было. Тогда возникла вторая легенда.

Мать пишет письма, а их кто-то перехватывает. Зачем? Это уже вопрос другой. А вот – как? Скорее всего это делает сама же бабушка. Саша стала караулить почтальона и перед своим пятнадцатилетием месяц не ходила в школу. Караулила письмо. Или открытку. Но ни письма, ни открытки она так и не дождалась.

Все остальные легенды годились только для детства. После шестнадцати Саша сама отмела их как ненужный сор. Она больше не хотела выдумывать. Она хотела знать правду.

Первая неудачная попытка – поход к одноклассникам матери – не остановила Сашу. Она предприняла вторую.

– Лика Ольшанская? – задумчиво переспросила женщина в очках, к которой Саша явилась на работу, в детсад. – Я ее очень хорошо помню. Мы не дружили, но дома друг у друга бывали. Лика жила с бабушкой. Родителей ее я никогда не видела.