В глазах князя разгорается пожар. Негодование сменяется чем-то более опасным, тем, что отзывается во мне ответным огнём. Мне даже на мгновение кажется, что свечи в ванной начинают гореть ярче.

А ещё я вижу во взгляде Рагнара восхищение, и это вызывает удовлетворение, которое разливается по всему телу и придаёт уверенности. Конечно, на умытую-то и чистую смотреть приятнее. Вскидываю подбородок,

Князь решительно делает шаг вперёд, заставляя всё внутри меня дрожать. Но я не опускаю взгляда, продолжая смотреть в его полыхающие ледяным пламенем глаза. Он рычит, сжимает кулаки и останавливается, продолжая съедать меня взглядом. Дыхание перехватывает.

— Вылезай, — рычит он.

— Вам не кажется, что это не очень прилично, смотреть на обнажённую девушку? — подняв бровь, спрашиваю я.

Нарываюсь. Он явно не привык, что с ним так разговаривают. Даже Йоран вызвал гнев, пытаясь дать совет. А уж от рабыни он точно такого не потерпит. Но возмущение и огонь внутри меня побуждают дерзить.

— Вылезай, иначе я сам тебя вытащу, — он делает ещё один шаг ко мне.

— Выйдите, — твёрдо требую я.

Жду очередного взрыва возмущения, но меня снова обдаёт ледяным холодом:

— У тебя ровно две минуты. Если ты не выйдешь, зайду и выволоку тебя сам! — ставит условие он и выходит за дверь.

Только сейчас замечаю, что я вся дрожу. В глазах темнеет от волнения. Пытаюсь отдышаться. Покидаю ванну, слыша, как с меня журча стекает вода. Прохладно. По всему телу бегут мурашки.

Оглядываюсь — у двери висит полотенце. Понимаю, что свою сменную одежду я оставила в комнате. Там, где сейчас ждёт меня разозлённый Рагнар. Всё, что мне остаётся — радоваться, что полотенце достаточно большое, чтобы закрыть бОльшую часть моего тела, и надеяться, что князь не воспримет очередной раз мой вид, как приглашение к более активным действиям.

Слышу приближающиеся к двери шаги, похоже, моё время вышло. Не дожидаясь, пока князь откроет дверь, сжимаю покрепче полотенце и выхожу в комнату.

Меня сразу же обжигает ледяным пламенем. Покалывает каждую клеточку моего тела от этого взгляда. Даже всё, что скрыто под полотенцем. Некстати вспоминаю, что сколько бы на меня с вожделением ни смотрел мой бывший, да даже когда трогал, таких ощущений никогда не было. От этой мысли краснею до кончиков волос. Кажется, даже они становятся ярче.

— Ты уверена, что не работала в доме мужской радости? — издевательски выгнув бровь, спрашивает князь.

— Уверена, — я прижимаю руки к себе, будто это могло мне помочь. — А ещё уверена, что не хотела незваных гостей, поэтому закрыла дверь. Которую вы соизволили выломать.

— Испытываешь моё терпение, человечка, — в мгновение нависает надо мной ледяной.

— Чем ещё вы можете меня запугать? Смертью? Так почему же я ещё жива?

Этот вопрос заставляет отпрянуть князя. Он сжимает кулаки и гневно произносит:

— Будешь сидеть здесь, пока я не позволю тебе выйти. Лиола, войди! — он чуть повышает голос, и в дверях появляется пожилая служанка с подносом с едой.

Запах горячего приятно щекотит ноздри и вынуждает живот громко заурчать. Давно не ела и даже забыла об этом.

— Вот ключ. Её, — князь указывает пальцем на меня, — не выпускать без моего приказа. И сюда никого не впускать.

Он бросает на меня последний взгляд, будто хочет ещё что-то сказать, и выходит из комнаты.

Я подхожу к кровати, стараясь не смотреть на служанку. По пути поднимаю сменную одежду, соображая, как бы мне переодеться и не умереть от смущения.

— Госпожа, — тихо говорит служанка и заносит в комнату новый стул, потому что предыдущий в виде обломков валяется на полу. — Не бойтесь князя. Он строгий, но просто так плохо не сделает.