— Слушаю, — сквозь зубы выдохнула.

— Так вот, — ловким маневром Астафьеву удалось вклиниться между моих бедер. Инстинктивно, больше от неожиданности, я обняла его ногами за талию, и это стало роковой ошибкой. Пока я с трудом дышала, а лицо горело адским пламенем, он с равнодушным видом скользил бедрами вверх-низ, вдавливая мне между ног свое горячее мужское достоинство. В тот момент я прочувствовала каждый его миллиметр, будто руками потрогала. Мурашки сводили с ума, низ живота предательски стягивало, а Астафьев деловито рассказывал: — Сегодня вечером пойдем в один из самых крутых ресторанов не только нашей страны, но и мира. Там владелец — мой хороший знакомый. Мы немножко повздорили на тему видения бизнеса дней семь-восемь назад. Ничего страшного, через месяц сам ко мне прибежал бы извинятся… Но времени ждать нет, ведь он бы мне здорово помог с поисками твоего «Димочки» в Мексике.

— Он уже не мой! — несдержанно воскликнула, неожиданно вложив в голос все внутреннее томление. Получилось так импульсивно, что начальник прямо замер. Закрыв глаза, я пыталась вспомнить фильмы ужасом, чтобы как-то отвлечься от Астафьева. — Я-то каким боком к вашему другу?

— Он эстет, Сонечка. И не только в кулинарии, — зря я считала, что Павел Григорьевич так просто меня отпустит. Лишившись зрительного контакта, он решил подключить обаяние на максимум. Его горячие мягкие губы вдруг оказались на шее, едва ее касаясь. Дыхание щекотало кожу, заставляло вздрагивать. По факту, босс превратил меня в наэлектризованный нерв. — Просто нарядим тебя в красивое платье с шикарным колье, ты ему понравишься.

— Я не буду ни с кем спать! — возмутилась тут же.

— Спать?! Не дождется, — рявкнул Астафьев, как полоумный. Я даже глаза распахнула от испуга. Прокашлявшись, он снова заговорил мягким пьянящим баритоном. — Саймон ко всему красивому расположен. Если такая девушка, как ты, просто пару раз ему улыбнется, подмигнет… Все — конфликт заглажен.

«Он считает тебя красивой!», — обрадовалась я про себя, но ненадолго. Тут же на сопротивление пошел другой вопрос:

— Ничего не понимаю, вот правда. Звучит, как бред!

— Заблуждаешься, малышка… — несогласно покачал головой Астафьев. Его ритмичные движения уже вошли в норму, я перестала их стесняться. Как бы не хотелось, они достигали своей цели: вводили в нирвану. Сознание заволокло сладкой дымкой, и даже глаза удавалось держать открытыми с трудом. — Из твоих губ все звучит сладко.

— Да я не это имела в виду… — отмахнула я, но тут же осеклась.

Его губы накрыли мои, как невесомое перышко. Лишь прикасаясь, не углубляя поцелуй. И все это стало самым мощным разрядом электричества мне прямо в сердце. Я перестала дышать, замирая будто в невесомости. Мир вокруг встал на паузу, ничего больше не имело значения. Только тот самый момент, только сейчас.

Павел ничего не говорил, но этого и не требовалось. Его тело, нависающее сверху, вдруг стало для меня центром всех бурлящих в голове идей.

Случилось странное помутнение в мозгу, я готова была перешагнуть грань.

Ничего не предвещало беды, когда дверь резко распахнулась. В комнату влетела Светочка с целым вагоном средств для уборки. Лишь слегка мазнув по нам взглядом, она встала на колени задницей к постели. И это при том, что на ней была почти прозрачная белая юбка, под которой явно просвечивались красные стринги.

— А вот и я! Сейчас тут быстренько все уберем!