Погода стояла прекрасная, и вся атмосфера была глубоко…семейная, что ли. Я не могла отделаться от ощущения, что все это я когда-то уже испытывала, но только на месте Артема. Мама с папой часто возили меня в разные места, не давая застаиваться дома, у нас были исключительно насыщенные праздники и выходные. И сейчас, снова ощутив себя в этом действии, я ностальгировала, но эта ностальгия была продернута дымкой грусти.

Мы ели сладкую вату, а затем отправились в тир. Пока малыш прыгал на батуте неподалеку, я подошла к Леше и легонько чмокнула его в щеку, попутно вдыхая аромат своего мужчины. Мне нравилось, как он пах, нравилось на него смотреть.

Леша улыбнулся в ответ, притягивая к себе и целуя уже по-взрослому, в губы.

—Ты прекрасный отец, — смотрела в его невообразимого вида глаза. Мужчина прищурился, а затем на полном серьезе ответил:

—А мне кажется, ты тоже была бы прекрасной матерью, так легко и быстро найти подход к ребенку смог бы не каждый, — он поднял руку и нежно провел костяшками по щеке, будоража мое сознание.

Это было сказано так уверенно, так бескомпромиссно. Знал бы ты, какой оторвой я была, Леша, никогда бы так не сказал.

— Вряд ли я могу стать примером для подражания, — ограничилась этим и отвернулась.

—Глупости не говори, Мира. Я даже сейчас вижу, что они заползли к тебе в мозг и устраивают вечеринку с тараканами.

Здесь я разразилась хохотом. Вот так легко и просто ему удавалось вытянуть меня из скорлупы.

—Улыбайся всегда Мира, тебе идет быть такой жизнерадостной и легкой. Улыбайся, — прошептал мне на ухо, целуя горячими губами раковину. Мурашки галопом понеслись по телу.

Леша выиграл нам двух огромных медведей, на что я задалась вполне разумным вопросом, а сможем ли мы их впихнуть в машину так, чтобы и самим поместиться, но мужчины только рассмеялись. Артемка с гордостью тянул бурого, а я пакеты со сладостями, которые мы скупили чуть ли не оптом. Леша, цитирую, «тащил на горбу» розового, который явно превышал по размерам игрушку сына. Такой гоп-компанией мы и отправились домой, насилу впихнувшись в танк на колесах.

Спустя какое-то время относительно спокойные дни закончились. Леша часто уезжал рано утром и приезжал только поздно вечером или вообще к ночи, когда я с трудом держала глаза полуоткрытыми, но до последнего хотела дождаться. Порой я просыпалась от жадных поцелуев, которые заканчивались одним — безудержным сексом до сорванного голоса и прокусанных губ. Порой в неравном бою со сном я проигрывала по всем параметрам, и лишь на затворках создания понимала, что меня прижали к мощному теплому телу, укутали собой и нежно поглаживали.

Наше время было с утра, когда вместе завтракали и обсуждали все на свете. Я видела, как Леша тянулся к сыну, а Артем к нему, замечала, что мужчина старался любую минутку оторвать и уделить ее нам, но при этом все равно смурной какой-то ходил, я не решалась спросить. Мне хотелось быть его тихой гаванью, и интуиция подсказывала, что он расскажет сам, нужно просто дать ему ощущения спокойствия.

В очередную из ночей с поздним возвращением, я повернулась на кровати лицом к Леше, и в ответ на нежные касания поцеловала в губы, жадно, так, как мне бы хотелось показать ему свое отношение. Он мгновенно обвил мою талию и перекинул на себя, без подготовки срывая с меня ночнушку и погружая пальцы в лоно.

—Какая ты красивая, Мира, — провел по кругу по клитору, надавливая то сильнее, то слабее, затем погрузил в меня один палец, второй, глубже. Я со стоном запрокинула голову, прогибаясь в пояснице. Он делал все, чтобы подвести меня к краю, а затем отпускал, не давая кончить. Чертова пытка.