—Нет, ты выслушаешь меня. Между мной и Ритой ничего нет. Я просто стер гребанный шоколад! Что за глупости вообще, — Леша поддел мое лицо так, чтобы я смотрела ему в глаза. Меньше всего мне хотелось в них смотреть, потому что это грозило бедствием. Катастрофой.

—Значит, было раньше. Или ты очень хотел, чтобы было! — в глазах мужчины промелькнуло что-то, и я все поняла. Бинго.

Она его отшила, а он все не мог забыть, теперь и пытается вот так ухватить крохи близости.

—Не было, но ты права, я хотел, — эти слова он мог бы и не произносить, вот честно. Проще и легче вонзить в мое сердце кол, чтобы я не мучилась больше.

—Все ясно. Оставь меня в покое, — отвернулась от него, полностью напрягаясь всем телом.

Больно? Да. Но вполне очевидно. Такие девушки нравятся. Они живые, они счастливые. Кому хочется окружать себя негативом, льющимся их всех дыр? Никому. Всем нужна легкость. В погоне за ней люди готовы на все.

А я что? Ходячая проблема, которая сегодня или завтра может даже не проснуться. Вот и все. Неравноценная замена то, что не может принадлежать ему.

—Мира, мать твою. Да, она мне нравилась. Что мне теперь сделать? Я не святой! И представь себе, не девственник. Что будем с этим делать? — Леша прикрикнул на меня, чем окончательно вывел из себя.

—На данном этапе мне плевать на тебя и ваши с Ритой отношения, — процедила, натягивая на себя самую безэмоциональную маску из всех.

—Врешь! И нет никаких отношений, блядь! Мне за всех баб, которых я натягивал, позже тоже прилетит? Там хоть есть за что!

—Да пошел ты. Мне все равно, перетрахал ты полстолицы или только четверть, мне плевать на все твои…

Но договорить я не смогла, потому что Леша, не церемонясь больше ни секунды, грубо врезался в меня и завладел губами. Жесткие движения граничили с болью, но при этом дарили жар, огонь и жажду. Она сквозила между нашими телами и испепеляла, заставляла распадаться на молекулы.

Леша распластал меня по стенке, вжимаясь бедрами с такой жадностью, что, казалось, кости раскрошатся под сильным давлением. Танец языков, губ, рук доводил до исступления. Я не могла больше разумно мыслить, ведь все разумное мигом выветрилось из головы. На смену адекватным мыслям пришло упоением настоящим моментом. Я цеплялась за Лешу, как за спасательный круг. За жалкие секунды забыла ситуацию на кухне, забыла все обидные слова. Все перестало вдруг быть важным, единственное, что волновало меня сейчас, — это жар, который безумно хотелось утолить. Сорвать с себя одежду и почувствовать его всем телом.

—Хочу тебя, сейчас, не могу больше, — прерываясь от жалящих укусов, прошептал Леша, после чего облизал кожу за ухом. Я мгновенно покрылась мурашками и сжала пальцами плечи.

С этими словами он подхватил меня на руки понес куда-то наверх, не прекращая глубоких поцелуев.

Я обезумела, не могла оторваться от манящих губ, плавилась под давлением сильным рук. Если я в принципе не способна сопротивляться ему. Не могу. Что-то тянуло меня к нему, заставляло сердце трепыхаться в совсем другом ритме, что-то внутри замирало, стоило ему появиться рядом.

А сейчас я водила пальцами по небритым щекам, сильнее и глубже впиваясь губами в плоть. Все замки слетели. Моя выдержка полетела вслед за ними.

—В душе, хочу тебя в душе, еще с того раза, — мы очутились в ванной, а затем и в душевой, Леша одним движением включил воду, после чего мы прямо в одежде снова начали целоваться, цепляясь друг за дружку. В агонии оба испытывали лишь одно желание — поскорее оказаться кожа к коже. Майка полетела на пол, струи теплой воды бесконечными потоками покрывали наши тела, когда Леша начал покрывать мою грудь поцелуями и облизал сосок. Пара круговых движений, и губы сомкнулись на возбужденной горошинке.