и расползаются империи,
и разбегаются галактики…
А также более иль менее —
и под шумок, и под овации —
претерпевают изменения
устойчивые репутации…
Сомнительное мнётся кружево,
как снег над старою калиткою,
и судьбы, словно сумрак, рушатся,
и правда шьётся белой ниткою.
Пока идёт распад материи
и ломка старого сознания,
осуществляются мистерии
и отзываются рыдания…
Уходит будущее в прошлое,
а настоящее в грядущее,
пока поются песни пошлые
и строятся квартиры душные.
Неужто же венец творения
в руках всевышнего редактора,
который бешенство материи
выплёскивает из реактора?
Ужель промчится жизнь истошная,
по слякоти прощально шаркая?
Но нет – ревёт процесс истории,
и это рушит иерархии…
Покуда ставим многоточие,
учитывая бесконечное,
а также прочее и прочее —
сиюминутное и вечное!..

«Всё меньше музыки в душе…»

Всё меньше музыки в душе,
всё больше грохота в округе,
где на рисковом вираже
ревут стритрейсеры и вьюги.
Терзает острая печаль
и шелестят чужие «мани»,
а музыка уходит вдаль
и растворяется тумане…

«Паутина фортуны и горечи ком…»

Паутина фортуны и горечи ком,
а чего ещё будет на свете? —
мы запутались в мире и, словно в дурдом,
все попались в незримые сети.
Потому-то заходится сердце рывком,
опускаясь на гребне провальном:
вот и прожил ты, милый, дурак дураком
в этом мире почти нереальном…

Сюжет

Прелестная – от пальчиков до шарфа,
соломинка на адовом ветру,
мы добрались с тобой до брудершафта,
но прекратили странную игру.
Летят года почти на грани звука,
ну, оторвись ты от былых страниц,
ах, боже мой, да ты уже старуха,
ах, боже мой, и я уже старик…
9, 11 февраля 2017

«Я одевался словно рвань…»

Я одевался словно рвань,
носил китайские жилетки,
но в сумерках и спозарань
пытался вырваться из клетки.
Но, к сожалению, увы,
не поддавались сердцу прутья
товарищества и любви
в краю великого распутья…
И, ощущая сердцем крах,
трясу доныне, словно сдуру,
в до крови содранных руках
невидимую арматуру…

«Так незаметно молодость прошла…»

Так незаметно молодость прошла,
так незаметно старость подступила,
другая жизнь глядит из-за угла —
так пьяница взирает после пира
на разорённый пиршественный стол,
разбросанные рюмки и объедки,
гранёных стакано́в кривой позор,
на прочие вещдоки и заметки…
Прошла пора метаний и надежд,
всё изменилось – разве кроме неба! —
где, выскользнув из облачных одежд,
заря над этим миром кровенела.
Так и живу в кругу полночных сфер,
разбросанных по волчьему веленью,
а за моей спиной эСэСэСэР
стоит бесплотной и трагичной тенью.
Той тенью я навеки защищён
и в той тени навеки уничтожен,
а я живу, собою не прощён,
и мой удел прекрасен и ничтожен…

«Ты сам себе страна…»

Ты сам себе страна – великая держава, —
и что тебе позор иль временная слава?
Ты сам себе госплан со сменой пятилеток,
безумствуют в тебе сто миллиардов клеток,
и каждая из них смеётся или плачет,
и на ветрах сквозных неведомого алчет…
Вселенная твоя, что загнана под рёбра,
под снегом Бытия секретна и огромна.
Она пока жива, нисколько не померкла,
и ты с судьбой своей попробуй-ка померься…
Пожар в твоей стране – дымятся папиросы,
покуда в глубине решаются вопросы…
Но в сумерках времён, что бедствием чреваты,
ты сам себе ООН – и к чёрту дипломаты.

Вячеслав Куприянов

Детские песни

Вячеслав Глебович Куприянов родился 23 декабря 1939 г. в Новосибирске. Учился в Высшем военно-морском училище инженеров оружия в Ленинграде. Окончил Московский институт иностранных языков в 1967 г..

Из книг: – «Лучшие времена», стихотворения, «Молодая гвардия»,», 2003; «Синий халат Вселенной или Ваше звероподобие»; роман, «ЗебраЕ», 2006. «Избранные стихотворения» Райнера Мария Рильке, «Эксмо», 2006. "Зарубежная поэзия в переводах Вячеслава Куприянова", «Радуга», 2009. «Ода времени», стихотворения, Новый ключ, 2010. «Башмак Эмпедокла», роман, БСГ-Пресс, 2013; «Ничто человеческое», Москва, 2013; «Hard Rock / Тяжелый рок», на русском и немецком, Pop-Verlag, Ludwigsburg, 2014 «Creativity», Калькутта, 2015, стихи в переводах на бенгальский язык, “Luminescecia” – «Озарение», Сан Пауло, Бразилия, 2016.