– Карина быстро привязывается к людям, поэтому если встреча – это разовая акция, говорите сразу. Я просто представлю вас, как дальних родственников её отца, которые живут в другом городе, – предложила я. Вера и Елена Дмитриевна вскинули на меня обиженный взгляд, во взгляде же Михаила Юрьевича мелькнула задумчивость. И меня озарило. – А может, нам действительно составить договор на разовую встречу? Допустим, завтра?

– Не говори глупостей, – одернул меня Михаил Юрьевич. – Мы будем принимать участие в судьбе НАШЕЙ внучки. Но хотелось бы быть уверенным, что она – наша. Поэтому мое условие – тест ДНК. Завтра. Результаты будут готовы дней через десять.

– Хорошо, я скажу, куда подъехать вашему представителю и отправлю вам волосы Карины для экспертизы, – подумав, ответила я. – Этого будет достаточно? – вижу, что Барский хочет возразить, поэтому сразу поднимаю руку. – Карина теперь боится уколов.

– Отрезать волосы будешь в моем присутствии, – поставил условие Михаил Юрьевич. Боже, у него явная мания преследования! Или что-то похожее. С трудом удержалась от мата.

– Вам я в принципе не разрешаю с ней видеться, – резко отбрила я. Атмосфера в кабинете сразу накалилась. –  Своей жене доверяете? Могу при ней состричь локон. Хотя я бы предпочла, чтобы со встречей в таком случае повременили до результатов ДНК, – добавила я уже спокойно, обдумывая, как это можно устроить. – Как вариант, я могу сделать это в присутствии вашего представителя и записать сам процесс на видео.

– Миша, Юля, перестаньте, – попросила Елена Дмитриевна. – Я хочу увидеть внучку, мне плевать на этот ДНК-тест. В нашем родстве я не сомневаюсь.

Я выдохнула и, откинувшись на стуле, развела руками. Мы с Барским снова уставились друг на друга тяжелыми взглядами. После всего, что я пережила в прошлом году, мне такие взгляды не страшны.

– Если родство подтвердится, я готов принести извинения. В любой форме, какой пожелаешь, – сдавленно предложил Михаил Юрьевич. Я видела, каких усилий стоило ему это предложение, но дело в том, что...

– Плевать мне на ваши извинения, – честно и откровенно сказала на это я.  – Предложить тест ДНК вы могли шесть лет назад прежде, чем называть меня шалавой, которая хочет разбогатеть на чужом горе. Хотя горе было общее, я любимого человека тогда потеряла. И узнав о беременности, я так радовалась и хотела вас порадовать, сообщить, что Серёжа не сгинул бесследно. А в итоге получила смачный плевок в душу. А ещё и подспудный страх, что вы можете нам навредить, узнав, что ребенка я оставила, – я опустила взгляд, понимая, что сказала слишком много. Выдохнула, призывая себя к спокойствию.

Говорить о болезни дочери в присутствии Ковалевского я не хотела, поэтому замолчала, обдумывая вариант, который бы устроил всех.

– Встречу завтра лучше провести на нейтральной территории: парк или кафе, – сказала я медленно, тщательно взвешивая каждое слово. – Локон отрежу у Карины при Вере и Елене Дмитриевне. Могу и на камеру снять этот процесс, но вас я видеть не хочу.

– Юлия, – начал Барский. – Я ведь стараюсь договориться по-хорошему. Не надо меня провоцировать...

– Михаил Юрьевич, – вмешался Ковалевский, не давая скатиться до угроз. – Не стоит говорить то, о чем потом можете пожалеть, – с явным предупреждением закончил он.

– Алексей, – Барский, усмехнувшись, покачал головой. И перевел взгляд на меня. – И чем же ты так цепляешь мужчин, Юля? Ведь обычная дрянь по сути.

– Миша, прекрати, – потребовала Елена Дмитриевна. Он же в ответ прошипел ругательства и уткнулся в телефон, ища что-то в нем.