С этой грустной, но объективной мыслью я поднялась.

— Пойду посмотрю, что тут с запасами, — сообщила я удивленному Дэвиду. — Думаю, что придется выбраться в магазин, хотя супы быстрого приготовления входят в обязательный пакет, но, признаться, они мне до чертей надоели на «Кассиопее». Да не смотрите вы на меня так, в первом классе кормили порциями для ящериц. Я доплачивала за еду третьего класса, чтобы не умереть с голоду.

Малый межпланетный универсал, который Гатри раздобыл на Астре, представлял собой вытянутую капсулу восемь метров в длину. Кроме кабины, где было всего два сиденья, в нем находилась каюта — две койки одна над другой, наглухо прикрученный откидной стол, два откидных стула и плоский шкаф, в котором следовало хранить багаж, а также капельный умывальник и кулер с водой. Обязательный пакет, о котором я упомянула, предусматривал наличие генератора, заряженной батареи, ракетницы с тремя ракетами, двух термоодеял, аптечки и неприкосновенного запаса, если вдруг что. Я надеялась, что чего-то может не хватать, и тогда это повод вернуться и потребовать катер с нормальным искином.

Я подняла за лямку свой рюкзак и заорала.

— Черт!

Рюкзак шлепнулся, я выпрямилась и дала себе по лбу.

— Док… Айелет? — встревоженно обернулся ко мне Гатри.

— Нам придется вернуться, — сквозь зубы проговорила я, с ненавистью глядя на кейс. — Я совсем про него забыла. — Выражение лица Дэвида стало вообще непередаваемым — возможно, так смотрят люди, подозревая, что и без того не вполне нормальный человек окончательно слетел с катушек. — Про кейс. Я должна была передать его таможне.

— Я думал, там что-то ваше… — тряхнул головой Дэвид. — Для работы. Я видел такие у криминалистов.

— Там какое-то археологическое дерьмо, — прохныкала я, плавясь от стыда. — Собственно, то самое, которое вывезли с Эос. Меня поймали на посадке и вручили этот кейс, сказали, чтобы я передала его таможне на Астре. Я не знаю, что мне вступило в голову и почему я забыла про него, хотя нет, стойте, знаю, это все из-за вас.

В эту минуту я пожалела, что у меня не было наготове включенной камеры. «Женщины!» — именно так, понимающе и всепрощающе, восклицали в прежние шовинистические времена, а мы с доктором Сэнд все никак не могли угадать, какие при этом у людей были лица.

— Нет. Стойте. Погодите, — я замотала головой. Все шло наперекосяк и через задницу — хорошее выражение, предки знали в экспрессии толк. — Я не имею в виду, что вы меня сбили, запутали или что-то в этом роде. Просто вы летите на Эос, потому что оттуда вывезли эти артефакты. И меня перемкнуло, поскольку эти трое суток я не только паршиво питалась, но и практически не спала. Не обращайте на меня внимания, договорились?

Дэвид смотрел на меня без улыбки, а потом расхохотался. Я подумала — не знаю, как ему, а мне повезло с напарником. Это прекрасно, когда тебя понимают с полуслова, даже если у тебя язык подвешен не тем концом, а порой и переклинивает, как искин-недоделку.

— Давайте я позвоню, и они заберут ваши сокровища, — предложил он, все еще смеясь, но беззлобно, как будто моя оплошность была незначительной мелочью. — Док… Айелет, если бы вы сказали сразу…

— Да у меня вылетело из головы. Я же ученый. Мне положено быть рассеянной, — Дэвид смеяться перестал, и до меня вмиг дошло, что шутка историков и антропологов ему непонятна. — В прежние времена был такой стереотип. Звоните.

Он кивнул, отвернулся к панели, вытащил телефон и как бы невзначай поинтересовался:

— Что за черт, которого вы упоминаете?