– Мне всегда хочется есть, когда я нервничаю, – пояснил Сорантаэль в ответ на мой изумленный взгляд. – Расскажи мне о своем мире!

Ну, честно говоря, я ожидал какой-то реакции на мое признание. Не знал только, каким образом она будет проявлена.

Вздохнув, я начал рассказ. Конечно же я рассказал не все. Мне очень не хотелось показывать все неприглядные стороны нашего мира. В конце-то концов, это тот сор, который из избы не выносят. Зная о способности эльфов определять, правду ли им говорят, я, тщательно подбирая слова, постарался рассказать все то, что было в нашем мире хорошего, разумно дозируя негативные стороны.

Некоторые вещи, о которых я рассказывал, выходили за пределы понимания эльфа. Он просил пояснить то или иное понятие. Я неожиданно понял, что разговариваю-то на другом языке! Приходилось прилагать усилия, чтобы вспомнить, как произносятся те или иные слова, не говоря уже об особо развитой части нашего великого и могучего. Я поведал Сорантаэлю и об этом своем неожиданном открытии.

– Судя по всему, знание языка было тебе дано вместе с переносом в этот мир, – задумчиво изрек эльф. – Причем это знание было искусно вплетено в твое сознание. Интересно, кто это так постарался? И главное – зачем?

Видимо, Сорантаэль продолжал нервничать. Ваза уже несколько раз пустела и вызывалась с новым пополнением. Боюсь, что потом Сорантаэль будет страдать от переедания, хотя кто его знает, как у нас, эльфов, с пищеварением.

– Так значит, у вас люди являются доминирующим видом и других разумных у вас там нет? – задумчиво спросил Сорантаэль, когда я закончил свой рассказ.

– Нет, и судя по всему, никогда не было, – ответил я, посасывая из бокала изумительного вкуса вино.

– Не было? – фыркнул Сорантаэль. – А откуда тогда, разреши мне тебя спросить, о нас знают?

А действительно, откуда? Конечно, фантазия – это сила и может изобразить что угодно, при условии, что она есть. Но как она могла изобразить все так точно? Я, конечно, не всех тут повидал, только эльфов и орков, но эти были вылитые эльфы и орки. Ну, может, и не вылитые, но похожи, и очень.

– Ты мне можешь рассказать о других разумных, которые обитают в этом мире? – обратился я к Сорантаэлю.

– А! Разумные как разумные. Ничего особенного, – отмахнулся Сорантаэль. – Ты мне вот что скажи: почему ты, оказавшись тут, не остался человеком, как был, а приобрел наше, эльфийское обличье?

– А что? – немедленно ощетинился я. – Было бы лучше, чтобы я приобрел вид тролля? Я бы тогда вам тут такого наворотил, что мама не горюй! И насколько я знаю, вы к людям относитесь, мягко говоря, пренебрежительно. Я не прав?

– Ну-ну! – успокаивающе поднял руку Сорантаэль. – С троллями, знаешь ли, мы справляемся быстро. Конечно, при условии, что это в лесу, а не в горах. Там они сильны. Но мы-то в горы не суемся. Нечего нам там делать. А они в лес избегают лезть.

– А люди?

– Люди? – нахмурился Сорантаэль. – Люди… Они вызывают у меня тревогу. Они поделили землю на королевства. Не спросив при этом нашего мнения и согласия. Они дерутся со всеми и между собой. Плодятся с неимоверной скоростью. Живут недолго, но за это короткое время умудряются обрасти всеми мыслимыми и немыслимыми грехами. Они слабее всех, но умудряются не только выживать, но и побеждать. И среди них уже появились довольно сильные маги. Особую тревогу вызывает то, что часть их пошла по темному пути. Их называют некроманты. И с ними сотрудничают вампиры! Есть также среди людей и сильные воины. Например, на севере живет народ – с виду сущие орки, но они люди. Называют себя варварами. Так они варвары и есть.