Мне всегда были больше по душе те занятия, где надо было бегать, лазить или делать что-то физически. Не сказать, что я всегда находилась в хорошей физической форме. Мы зачастую недоедали, потому я скорее была жилистой, нежели сильной. Помощь отчиму в пекарне закалила меня.

Сейчас же, вновь оказавшись за партой, я испытала только недовольство. Разумеется, я понимала, на что иду ради Ромуса, но всё-таки оказалась не готовой к такому.

Бес продолжил прерванную лекцию про связь дракона со всадником, а я стала постепенно оглядывать сидевших кадетов, выискивая брата.

С каждым незнакомым лицом моя тревога за него нарастала: неужели я опоздала? Или может у них две таких группы?

Когда я смотрела кадетов по левую руку и медленно перевела взгляд на другую сторону, то встретилась взглядом с ореховыми глазами. Их я бы узнала из тысячи.

С моей души свалился камень. Я тихо выдохнула с облегчением, рассматривая каждый миллиметр лица брата. Ромус также смотрел на меня, но при этом менее открыто, да ещё и успевая вести записи за учителем.

Казалось, в Ромусе осталось всё, как прежде: светлые кудри, большие любознательные глаза, ямочки на щеках, открытая улыбка, интерес ко всему на свете, но…

Что-то разительно поменялось.

Брат, в отличие от меня, идеально вписался в этот класс. Ромус чувствовал себя здесь словно в своей стихии — быстро фиксировал пером на бумаге информацию, внимательно слушал учителя и при этом практически полностью вливаясь в процесс обучения.

Ему всегда нравилось изучать что-то новое. Но отнюдь не нравилось состязаться в физических умениях. И именно поэтому здесь ему было не место.

— Госпожа Ребекка, не подскажете ли, каким образом окончательно подтверждается прочная связь с драконом у выпускников академии? — неожиданно вырвал меня из размышлений Бес, нависнув надо мной в своей чёрной мантии.

Я, разумеется, этого не знала, ведь абсолютно абстрагировалась от того, что он говорил. Стоило мне увидеть Ромуса как я забыла обо всём на свете. В том числе об учителе и о том, что мне нужно вести записи для баргата.

— Я, к сожалению, не знаю.

— Хорошо. Тогда я немного подскажу вам и задам свой вопрос ещё точнее, — суровые глаза Беса впились в меня, словно в добычу. — Какое испытание проходят выпускники для того, чтобы доказать, что они готовы завершить обучение?

— Извините, но я не знаю, — вновь ответила я, чувствуя, как все взгляды кадетов тотчас обратились ко мне. Боже, как стыдно!

Бес растянулся в гаденькой ухмылке, кивнув на мой ответ.

— Вы бы знали, что ответить, если бы слушали меня, госпожа. Верховный баргат не просто так привёл вас сюда, верно? Так оправдайте же его ожидания.

Виновато опустив голову, внутренне я взорвалась от обиды.

Да что он пристал?! Явно захотел унизить меня перед всем классом!!

Тем временем Бес развернулся к остальным ученикам и спросил:

— Кто-нибудь знает ответы на данные вопросы?

Вверх тут же взметнулась рука.

Ромус, разумеется, знал ответ на это.

— Прошу, кадет Ромус, — кивнул ему Бес, вновь кидая на меня многозначительный взгляд, мол «смотри и учись, не то настучу Шаяну и ты получишь наказание».

Ромус, немного смутившись и виновато на меня скосив глаза, чётко отчеканил:

— Для подтверждения прочной связи выпускника с драконом проводят особое испытание. В стенах академии его называют «испытание огнём», — на этих словах брата у меня по спине пробежался холодок от плохого предчувствия. — В первые два года обычно происходит обучение теории и первый смотр кадетов драконами.

Со слов Ромуса это звучало даже не шибко страшно. Однако я прекрасно знала, что из тех, кому не посчастливилось быть отобранным в академию после четырнадцати лет, выживали лишь единицы. Ромусу через два месяца должно было исполниться четырнадцать, однако физически он был слабее тринадцатилетки.