- Но ты не любишь, когда решают за тебя, и не терпишь принуждения, - откликнулся он. - Я помню.

Она чуть покраснела, вспомнив их последний разговор и все ужасные слова, которые она ему наговорила.

- Прости. Я не должна была… Ты совсем не такой.

- Да нет, тогда я был именно таким, - он усмехнулся. - Ты все правильно сказала. Но я изменился, - последние слова он выдохнул ей на ухо. Сладкая дрожь пробежала по телу, и внезапно несмотря на пронизывающий холод стало жарко.

- Изменился… - эхом откликнулась она.

Чарльз вдруг остановился, резко шагнул к ней, нависая, заслоняя назойливую зелень в небе своей полыхающей аурой.

- Кари… - он произнес ее имя с нежностью, словно лаская каждую букву, и волчица растерялась. - Послушай, Кари…

Стало жутковато. Ей показалось, что она тонет, теряет себя в захлестывающих разум противоречивых мыслях, желаниях, эмоциях. И когда Чарльз протянул к ней руку, девушка в смятении отступила.

Предательская ступенька за спиной стала сюрпризом. Кари пошатнулась, оступилась. Лодыжку пронзила боль - такая неожиданная и острая, что слезы брызнули из глаз. Если бы Чарльз не подхватил ее, она бы так и села в снег.

- Ты как? - с неподдельной тревогой спросил он. - Кари… девочка моя, ты плачешь?

- Нет, - девушка торопливо заморгала, чувствуя, как слезы застывают на ресницах льдинками. - Это само… Я в порядке. Обычно я не такая неуклюжая, извини.

- Да, только когда убегаешь от меня, - она снова вспыхнула от этой шпильки. Все верно, в прошлый раз она тоже упала и поранилась, когда пыталась убежать от Чарльза. - Идти сможешь?

Волчица попробовала ступить на пострадавшую ногу и заскулила от боли.

- Нет, прости.

- Прекращай просить прощения или я тебя покусаю, - обдумать эту угрозу она не успела, потому что Чарльз вдруг подхватил ее на руки - легко, совсем без усилий. И понес.

- Ты что делаешь? - немного растерянно спросила она.

- Доставляю тебя в твою комнату. Прогулки на сегодня закончены.

Первый глупый порыв возмутиться Кари подавила. Ей уже не пятнадцать, чтобы выставлять себя идиоткой, доказывая свою самостоятельность. Идти она все равно не сможет, а в его руках так уютно… Она приобняла своего волка и устроила голову у него на плече. Хорошо… даже пульсирующая боль отступила. Последний раз Кари носил еще отец, лет в пять. Когда она стала постарше, то заявила, что у нее нет зрения, а не ног, так что хватит таскать ее, словно младенца.

Дойл Маккуин всегда с уважением относился к попыткам дочери проявить самостоятельность, поэтому больше не брал ее на руки.

Надо же. Она и забыла, что это так приятно.

 ***

Чарльз внес ее в комнату и аккуратно опустил на кровать.

- Сейчас. Дай только разденусь и посмотрю, что с ногой.

- Хорошо, - согласилась она, расстегивая непослушные пуговицы на пальто.

Избавившись от верхней одежды Кари потянулась было к застежке сапога, но оборотень перехватил ее руку.

- Я сам, - тихо и хрипло сказал он.

Девушка сглотнула и кивнула, чувствуя, как по коже снова бежит странная дрожь. В животе запорхало что-то подозрительно напоминающее огненных бабочек, плясавших на плацу. И показалось, что в комнате жарко, просто невыносимо жарко.

Потому что Чарльз стоял перед ней на коленях. Потому что они были наедине, вдвоем в этой ночи, расцвеченной магическими вспышками. Одни в целом мире, затерянные в снегах под призрачно-зелеными небесами.

“Пожалуйста, не уходи! - захотелось закричать ему. - Не оставляй меня в сомнениях, не заставляй делать первый шаг! Скажи, сделай хоть что-то, чтобы я знала, что еще нужна тебе!”