Чудом уворачиваясь от всплывающих оповещений, набираю номер Малинки.

— В порядке? — она берет трубку после первого же гудка. Ждала. Волновалась.
— Кажется. Там все плохо?
— Не беспокойся. С родителями порядок. А остальное — ерунда. Ты как проветришься, приезжай к нам, ладно? Мы твоих в гостиницу отвезли. А тебе я спальню приготовила. Если тебя нужно забрать, говори обязательно.
— Нет, нет. Я еще проветрюсь, — оглядываюсь на панораму Петербурга. — Спасибо, — молчу. Она тоже, но это уютное, а не тягостное молчание. Я решаюсь сказать важное, а она не торопит, а просто рядом. Всегда. — Мирра, прости, прости меня... Ты же совсем одна осталась, когда Костя изменил. Я не представляю, как просить прощения, что меня не было рядом. И как благодарить сейчас, что помогаешь. Кажется, в русском языке не хватит слов.
— Глупости Машунь. Все позади и вообще ерунда. А вот за тебя я переживаю. Ты далеко?
— Я на крыше.
— Ма-а-аш? - перебивает меня испуганная Малинка, а я не успеваю договорить, как сзади слышится кто-то третий.
— Нашел под кроватью. Маш, как так, скажи? — притворно возмущается Паша.
— А это еще кто? — искренне удивляется Малинка.

Упс.

6. Со вкусом вишни

— Я тебе перезвоню? — спрашиваю у Малинки. Вдруг сработает и не придется объяснять наличие мужчины рядом. Ну хотя бы не прямо сейчас.
— А ты перезвонишь? — спрашивает в ответ Малинка, а я еще пристальнее разглядываю Пашу.

Ветер, танцующий на крышах, ерошит его выгоревшую на солнце челку, задирает край рубашки, демонстрируя мне кубики пресса и косые мышцы, уходящие прямиком в… Кхм. Нет, не о том думаю. Добираюсь все тем же голодным взглядом до лица Паши, а он ухмыляется, гад! Всем своим видом показывает, что думает о моих разглядываниях. Красуется, медленно расстегивая пуговицы на рубашке.

Стыд моментально покрывает кожу красными пятнами, и я снова отворачиваюсь лицом к Петербургу.

— Нет, не думаю, что получится, — спать с нахалом, стоящим позади меня, я не планирую, но и отменять праздник тоже. Я должна выпустить пар, почувствовать себя свободной. Ну не прыгать же мне с крыши, в самом деле.
— Учти, если завтра до обеда на связь не выйдешь, я Славку с цепи спущу. Он и так на низком старте. Если не хочешь, чтобы он весь Петербург в поисках тебя перетряхнул…
— Поняла, поняла. Ты мне скажи, он там до Влада не добрался?
— Они с Марком хотели, — устало выдыхает Мирра. — Там еще Сонечка разволновалась, а ее…
— Скажи, что она не отправилась рожать, а ее жуткий мужик не убивает сейчас из-за этого Влада.
— Соня спит. А мужики сидят на кухне, строят планы по захвату мира.
— Детский сад! - возмущение вырывается из меня слишком громко, и мой голос пробегается эхом по крышам. Улыбаюсь.
— Мальчики, что поделать. А ты чего за Влада так переживаешь?
— Он, конечно, козел, но не заслуживает казни. Как бы мне ни было больно и грустно, мы должны разобраться сами.
— Эх, Машуня. Люблю тебя. Отзвонись мне утром. И вообще, в любой момент звони, пожалуйста. У тебя зарядки на телефоне хватит? А денег? А номер, если что, мой помнишь?
— Да, мам! — замечаю, как Паша приближается ко мне, и поворачиваюсь к нему лицом. — Телефон заряжен, номер помню, ты его со школы не меняла. Если что - сразу маякну, утром отзвонюсь, с мальчиками целоваться не буду, — говорю, не отрывая взгляда от Паши.
— Вот балда! — слышится в трубке, но я уже сбрасываю звонок.

Хозяин квартиры подходит вплотную. Я жадно вдыхаю сладковатый аромат его парфюма, кожи и сигарет, которые он постоянно курит. Наблюдаю, как он делает два глотка коньяка прямо из горла бутылки. Несколько капель стекает с уголка губ и мне хочется их слизать пока не капнули на рубашку. И уже плевать на колкую щетину.