– Что ж мне-то? Вам спасибо! Столько времени меня охраняли, от напастей защищали. Как вспомню эту социальную работницу, так всякий раз мороз по коже. Чтоб ей ни дна ни покрышки! Ей и хахалю ейному. Не знаешь, что им там присудили?

– Следствие еще не закончено. Там у них всё новые эпизоды набираются.

– Ты уж там проследи, Оленька, чтобы изверги эти как-нибудь не извернулись, да и сухими из воды не вышли. По нашим временам это запросто.

– Хорошо, Александра Яковлевна, обязательно прослежу.

Старуха благодарно закивала, но уже в следующую секунду в глазах у нее появились слезы:

– Ты уж меня, доченька, не забывай. Позванивай, забегай иногда.

– Обязательно.

– Клянешься?! – строго уточнила Демичева.

– Да чтоб мне стать толстой и некрасивой!

Обе дружно рассмеялись.

Ольга убрала в сумку брелок, достала «казенные» бланки, ручку.

– Извините, Александра Яковлевна, но с вашей стороны требуется небольшая формальность. Вот, ознакомьтесь и распишитесь. Это официальное постановление о снятии с вас статуса лица, подлежащего государственной защите. И не волнуйтесь. Наш сотрудник на днях переговорил с продавцами с рынка – никто вас более оскорблять и обижать не станет. – Демичева, рассеянно кивая, надела очки и послушно поставила свои закорючки. Ольга покачала головой: – Александра Яковлевна, вы бы хоть текст прочитали! Разве можно вот так вот подписывать официальные документы?!

Старуха сняла очки, внимательно посмотрела на Прилепину и произнесла со щемящей стариковской тоской:

– Ох, Оленька! Если уж тебе, святому человечку, не доверять, то кому тогда вообще в этом мире верить можно?!

Не в силах более сдерживать слез, Демичева разрыдалась, уткнувшись Ольге в грудь, и та смущенно принялась гладить ее по голове, успокаивая…

…Страсти в курилке «гоблинов» накалились до предела. При общем счете 1: 1 третья, решающая партия близилась к своему завершению. Теперь любое необдуманное движение костью грозило обернуться досадным проигрышем. Со всеми вытекающими из обретаемого «козлиного» статуса последствиями.

– …О чем задумался, детина? Ну давай, рожай быстрей! – заторопил Джамалов Тараса. Рука последнего с зажатой в кулаке домининой уже несколько минут, застыв, висела в воздухе. А ее хозяин беззвучно шевелил губами, напряженно подсчитывая в уме варианты дальнейшего развития событий.

– В самом деле! – поддержал напарника Женя. – Сколько можно сидеть с протянутой рукой?

– А-а! Была не была! – завопил Шевченко и с размаху отдуплился. – Р-ры-рыба!

Народ с шумом скинул оставшиеся доминишки и начал подсчитывать очки.

– Тарас, ты что, ва-аще дурак?! – взвизгнула Северова. – Я на «шестерках» весь кон ехала!

– Да ты че? Правда? А я думал, «шестые» Жека шхерит.

Бросив беглый взгляд на выложенные костяшки противника, Джамалов победно вскинул руки:

– Ва-ах! Женя, мы сделали это!

– Да погоди ты! Блищить як циганська сраця! Надо бы еще раз пересчитать…

– Годи не годи, но «партия, Валерий Михайлович!» – усмехнулся Крутов. – Думается мне, пора запускать луноходы.

– Чтоб я еще раз с тобой села играть! – Северова в сердцах запустила «шестеркой» в напарника.

– Натали! – завопил тот, чудом увернувшись. – А что я мог? В последний замес одни «дупли» пришли!

– Вай ме! Разбор полетов предлагаю оставить на после полетов. А сейчас – прошу на взлетную! Па-ал-ле-те-ли!

Тарас и Наташа сердито переглянулись и обреченно вышли из курилки. Ничего не попишешь: доминошный долг, он, как и карточный, превыше всего!..

…Со стороны Фонтанки в неприметный внутренний дворик въехала закрепленная за Павлом Андреевичем машина и зачалилась в привычном месте, аккурат под видеокамерой. Из машины выбрался сам Жмых, а также высокие официальные лица – генерал-майор Ширяев с референтшей и начальник ГУВД Пиотровский. Ведомые хозяином гости степенно направились к металлической двери подъезда, за которым от посторонних глаз тщательно скрывалась пещера – не лихтвейса, но «гоблинов»…