Это оказалась и правда очень хорошая песня, и уже на втором куплете Коле начали подпевать. Сначала присоединилась пара голосов, затем их стало еще и еще больше. В основном, конечно, девчоночьи.

Ну что с них взять? Девчонки сами не свои до всяких выступлений, танцев и песен. И в улыбчивого неунывающего вожатого наверняка уже половина успела втрескаться. А тот и рад, старался произвести еще большее впечатление, втереться в доверие. Но в какой-то момент Генка вдруг осознал, что шевелит губами, пусть и беззвучно, что ему тоже хочется петь вместе со всеми.

Но он и слов не знал, и слуха у него не было. Он и в школе на уроках пения только чуть слышно гудел, боясь, что выбьется из общего хора и над ним в очередной раз посмеются.

Верзила позади тоже присмирел, правда, периодически принимался попинывать сиденье Генки. Но не так уж и сильно, терпеть можно. Тем более – Генка давно усвоил – если не обращать внимание на подначки, рано или поздно задире надоест. Но этот не сдавался почти до самого приезда. Хотя, может, ему настолько песни понравились, а петь он тоже не умел, поэтому на самом деле не Генку доставал, а просто неосознанно покачивал ногой, отстукивая ритм. Так часто бывает.

– Ребята, далеко не разбегаемся! – громко объявила Людмила Леонидовна, когда автобус остановился у ворот, над которыми красовалось выкрашенное ярко-синими буквами название лагеря и, само собой, легко узнаваемое изображение первого космического спутника. – Находим свои чемоданы и собираемся вон под тем деревом. – Она указала рукой на одну из торчащих за оградой березок. – Мы с Николаем Васильевичем тоже будем там стоять и вас ждать, так что не ошибетесь. А потом все вместе пойдем к корпусу.

Но, как оказалось, вещи с приехавшей гораздо раньше машины сгрузили еще не все.

– Кто-нибудь желает помочь? – окликнул проходивших мимо ребят стоявший в кузове молодой мужчина, или даже парень, в спортивном костюме.

– Ну я могу, – вызвался темноволосый и длинноногий, дремавший половину дороги мальчишка. Вроде бы его звали Паша. Повернулся к своему недавнему соседу, который и сейчас находился рядом. – Серый, идем?

Тот недовольно поморщился, но согласился.

– И ты давай, – уверенно распорядился темноволосый, отыскав взглядом здоровяка.

Удивительно, но он тоже не возразил, а Генка и сам не понял, как выступил вперед, выдохнул:

– Я тоже могу.

Будто его кто-то в спину подтолкнул. Но, конечно, сразу же напоролся на недоуменный оценивающий взгляд серо-голубых глаз.

– А ты чемодан-то сумеешь поднять?

Слова были вроде и обидные, но интонации не насмешливые и не презрительные, словно темноволосый и правда прикидывал чисто по-деловому. Зато верзила довольно хохотнул, победно глянул на Генку и показательно пристроился к тем двоим. Может, и высказал бы опять что-то туповато-уничижительное, но тут со стороны грузовика прилетело:

– Эй, пацаны! Так вас ждать или как?

Мальчишки обернулись на голос, Паша уверенно ответил за всех:

– Да! Уже идем.

– Ну, тогда догоняйте, – откликнулся парень в спортивном костюме и пояснил: – Мы проедем немного вперед, где есть свободное место. А то тут уже все занято. – И сразу нагнулся, вцепился в борт.

Машина, дернувшись, тронулась с места, мальчишки зашагали следом, а Генка так и остался стоять, с завистью наблюдая, как, нагнав остановившийся грузовик, они плюс еще пара пацанов сноровисто забирались в кузов, как ловко передавали чемоданы и сумки, подначивали друг друга и хохотали, будто сто лет знакомы.

Хотя и он торчал тут не совсем один – рядом топталась девочка с лошадиным лицом. Генка заметил ее краем глаза, удивился и повернулся. Судя по ее зачарованному взгляду, неотрывно следящему за мальчишками, она тоже хотела бы оказаться с ними в машине, помогать, а не искать свой чемодан в куче других. И, попросись она, ее может бы и взяли, в отличие от Генки.