Наверное, лучше попробовать вернуться по своим же следам, ведь она помнила, откуда пришла. Но, сделав только пару шагов, внезапно засомневалась – а точно ли идет куда надо?

На пути лежала большая ветка, которую Ира вроде не видела раньше и не помнила, как ее перешагивала. Но и в другой стороне оказалось что-то незнакомое – неглубокий овражек. Разве могла она его не заметить?

Иру затрясло так, что зуб на зуб не попадал, в мыслях царил полный хаос. И даже заорать во все горло, выставив себя полной дурой, уже не казалось чересчур страшной вещью. Оно само вырвалось:

– Помогите!

Но голос моментально сорвался, и получилось тоньше мышиного писка, не перекрыло даже шелеста деревьев, которые, наклоняясь друг к другу, будто перешептывались и смеялись.

Ира запрокинула голову, обратилась к березе.

– Отпусти меня! Пожалуйста.

Она бы что угодно пообещала взамен, но ничего у нее не было. И не только сейчас, а вообще – ни друзей, ни рублей. Абсолютно ничего ценного. Даже голос не предложить, как Русалочке из сказки Андерсена. Потому что и его, можно считать, не было. Ира и раньше в жизни все больше молчала, значит, и потом он ей тоже не особо понадобится. Да и кому нужен такой никакой?

– Пожалуйста, – в отчаянии повторила Ира.

Под корой что-то дернулось, затрепетало, будто внутри ствола побежала живая кровь. В ветвях зашумел ветер, окреп. В какой-то момент Ире даже показалось, что он ее подталкивал.

Она неуверенно двинулась в указанном направлении и через несколько шагов поймала себя на мысли, что, может, и внушила себе, но, кажется, и правда здесь проходила. А вот и отблески костра впереди, и четко обведенные им людские силуэты.

Уши снова уловили голоса. Никуда ребята без нее не ушли! Хотя действительно уже собирались – забрасывали костер землей, складывали ложки в опустевшую кастрюлю, сворачивали одеяла.

Людмила Леонидовна, как обычно, пересчитала всех, потом нахмурилась, распорядилась раздраженно:

– А ну-ка хватит туда-сюда бегать. Застыли на местах.

Мотя хрюкнул, скорчил рожу, но все-таки послушался, как и остальные. Воспитательница пересчитала присутствующих еще раз и обеспокоенно вывела:

– Кого-то одного не хватает.

Вожатый Коля окинул отряд взглядом, заключил озадаченно:

– Да вроде все на месте.

– И все-таки одного не хватает, – убежденно повторила Людмила Леонидовна.

Коля предложил:

– Тогда давайте так – каждый находит соседа по тумбочке, убеждается, что тот в наличии. А кто не нашел, сразу докладывает.

– Я здесь! – подбежав, выдохнула Ира, словно на уроке вскинула вверх руку, но, похоже, ее никто не услышал и не увидел.

Все по-прежнему вертели головами и озирались по сторонам. Хотя она остановилась всего в нескольких шагах, но так и осталась невидимой безгласной тенью.

Ира попыталась продвинуться вперед, но не смогла – что-то мешало. Будто между ней и ребятами внезапно выросла стена, прозрачная, незаметная для глаз, но такая крепкая – не пробить, не сдвинуть. Ира упиралась в нее и тихо твердила:

– Я здесь. Правда здесь. С вами. Это меня не хватает. Иры. Никитиной. Слышите? И-ры!

Инга Малеева, которая в отличие от остальных не вертела головой, а стояла неподвижно, словно глубоко задумавшись, внезапно растерянно пробормотала, хотя и не делила с Ирой тумбочку, да и спала совсем в другом конце палаты: