Убедившись, что Мотя скрылся из виду, Генка обшарил все кусты поблизости, надеясь: тот, недолго думая, зашвырнул чужую одежонку в первое же попавшееся место. Но ничего не нашел и отправился в отряд.

Мотя запросто мог утащить добычу и туда, бросить прямо в палате. Это до всяких гадостей он изобретательный, а в остальном большой сообразительностью не отличался. И тогда Генка, дождавшись подходящего момента, сможет тихонько забрать малышовские штаны, вернуть хозяину, а туповатый Мотя даже не догадается, что и как произошло. Но опять не сложилось.

Генка действительно нашел Мотю возле жилого корпуса. Тот сидел за столом в компании других ребят, но никаких посторонних вещей у него при себе не было. Он хотел осторожно проскользнуть мимо, но Мотя его заметил и показал кулак. Хорошо хоть не двинул следом, желая убедиться, что Генка не нажалуется на него воспитательнице или вожатому, даже не засомневался, что побоится.

Войдя в палату, Генка остановился недалеко от двери, вытянув шею, оглядел издалека Мотину кровать, находившуюся в другом конце комнаты, но и там нужных вещей не обнаружил. Если только Мотя запихнул их в тумбочку, что навряд ли, или под матрас. Но не станет же Генка, когда в любой момент в палату мог войти кто-то посторонний, обыскивать чужую постель. Поэтому он подошел к приоткрытому окну, принялся наблюдать за сидящими на улице пацанами.

Через какое-то время появился Паша, тоже остановился возле стола. Генка уставился на него, мысленно прикидывая – может, ему рассказать? Во-первых, он председатель совета отряда, во‑вторых, всегда за справедливость. И Мотю не боялся.

Вот если Паша сейчас тоже зайдет в палату, Генка точно все ему выложит. Он даже мысленно себе в этом поклялся, что непременно решится и сделает. А Паша и правда направился к лестнице, и сердце Генки застучало в два раза быстрее, а в сознании так и заметались пока еще не высказанные слова. Но тут откуда-то примчалась перепуганная девушка со светлыми волосами, собранными в хвост.

Глаза у нее были широко распахнуты, щеки полыхали огнем, а галстук сбился на сторону. Она застыла перед корпусом, растерянно завертела головой туда-сюда, и, заметив стоящего на крыльце Колю, сразу кинулась к нему.

Вожатый, наблюдая за тем, как девушка скачет по ступенькам, не стал дожидаться, когда она заговорит, шагнул навстречу, спросил сам:

– Лен, ты чего? Что-то случилось?

Девушка зажмурилась, судорожно втянула воздух, с отчаянием выдохнула:

– У нас октябренок пропал! Игорек! – И затараторила скороговоркой: – Маленький такой, рыженький, круглолицый, в веснушках. Вы не видели?

– Как это пропал? – озадаченно спросил Коля.

– А вот так. – Лена, не удержавшись, всхлипнула. – Все время рядом крутился, вместе с остальными. Мы с Верой их предупредили, чтобы далеко от корпуса не уходили, чтобы на глазах были. Другие на месте, а его нет. И никто не знает, куда он делся. Вера там с остальными сидит, чтобы тоже не потерялись, а я бегаю ищу. Но его нет нигде. А я одна. – Нижняя губа у нее оттопырилась, как у маленькой, и голос дрожал и срывался. – Коль, – она умоляюще глянула на вожатого, – может, твои ребята помогут, тоже поищут? Я как представлю, что придется к Авие идти и признаваться, мне плохо становится. И Верка едва не рыдает.

– Да само собой, поможем, – откликнулся Коля, посмотрел на Пашу. – Паш! Ребят побыстрее собери. Надо малыша одного найти.

Тот тоже быстро сориентировался, тем более прекрасно слышал весь разговор, и вообще долго объяснять никому ничего не пришлось. Коля распределил, кто в какой стороне ищет, и сам ушел вместе с Леной.