– Просто убейте меня… – Простонал кто-то из пацанов. – Пожалуйста, убейте и все. Так же невозможно…

Думаю, вполне понятно, что все это не добавило любви к нам со стороны товарищей, которые должны были терпеть подобные издевательства вместе с провинившимся.

– Водные процедуры и на пробежку! Марш! Умываемся бодрящей холодной водой! Закаляемся! – Орал Константин, как ненормальный, пугая бедных пионеров своим интузиазмом, едва мы только успевали выбраться из кроватей.

Подростки, хлопая сонными глазами, пытались понять, они уже умерли от звука горна и это пионерский ад, где их по-прежнему преследует чокнутый вожатый, или спасения не видать вообще.

Причина столь неадекватного поведения Прилизанного была в том числе и в Нине Васильевне. Точнее, в ее поддержке странных педагогических методов воспитания. Просто Бегемот решила, что, как говорится, дурной пример – заразителен. И если сейчас они будут грузить только нас, освободив от плотного графика других детей, есть вероятность, кто-то из остальных подростков тоже сойдёт с верного пути, поддавшись нашему опыту. Поэтому, на всякий случай, перепадало всему отряду. Девчонкам повезло лишь в том, что Елена Сергеевна была гораздо адекватнее Костика. Они просыпались в спокойной обстановке. Ну, а в остальном, так же отхватывали веселья. Авансом, так сказать.

Мне уже казалось, если честно, товарищи так сильно ненавидят меня, Ряскина, Мишина и Богомола, что мы имеем все шансы однажды утром не проснуться. Нас просто ночью по-тихому угандошат подушкой. На лицо положат, наступят коленочкой и все. В принципе я их даже понимал. Мы расплачивались за содеянное, а они за то, чего вообще не творили.

После пробежки, которая выглядела как три круга по периметру лагеря трусцой, наступало время завтрака. Есть приходилось быстро, потому что вдоль столов, заложив руки за спину, расзадивал Константин Викторович. Подростки из других отрядов смотрели в нашу сторону с сочувствием, но помочь рискни, естественно, не могли.

Затем начиналась тренировка по пионерболу. Следующая ступень нашего адского расписания. Причем, шли на эту тренировку все. Весь отряд.

Мне кажется у Бегемота просто сформировалась самая настоящая манечка. Ей мерещилось, наверное, как только они с Константином отвернуться от пионеров хотят бы на секунду, или моргнут, что-то опять произойдёт. Я так понял, выговор получили не только мы, но и воспитатель с вожатыми. Им, видимо, тоже пообещали серьезные последствия в случае очередного чрезвычайного происшествия. А Нина Васильевна серьезных последствий не хотела. Нина Васильевна хотела, чтоб ей не мешали строить личную жизнь с Родионом и развлекать внучку, которая числилась в младшем отряде. Поэтому идти к своей цели она готова была любыми способами.

Соответственно, действующая часть команды играла активно. Соперников им постоянно меняли, формируя из остальных ребят «шестерки». Те, кто не был на поле, просто рядом занимались физкультурой. Девочки прыгали, играли с мячом, скакали через «резиночки». Короче, два часа мы изображали из себя неунывающих живчиков. Или сумасшедших кенгуру. Не знаю, какое сравнение подходит больше. Отдыха нам Константин не давал вообще. Ему, наверное, как и Бегемоту, казалось, если я или Ряскин, или Богомол, или Мтшин остановимся хоть на минуту, снова произойдёт какая хрень. Ну, а остальной отряд – это, так сказать, с запасом на будущее. Чтоб у них из-за усталости не было сил сочинять каверзы.

И все это под «речевки» Константина Викторовича, который вдохновенно выкрикивал фразы, наподобие: «На зарядку выходи и друзей своих буди! Мальчишки и девчонки говорят, что тренировки – друг ребят!»