– У Наташки и без того комната от игрушек ломиться, – пробормотала Инна. – Да и стара она уже для плюшевых мишек. Надеюсь, Стаси не затаит на меня зла.

Часы в гостиной показывали уже девять вечера. Пора переодеваться к празднику. Инна помнила, что праздничный ужин был назначен на десять часов. Вопреки предупреждению хозяина дома Инна заглянула на кухню, чтобы предложить Эмилии Карловне свои услуги. Той на кухне не оказалось. Там была одна Зина, которая засыпала какой-то белый порошок из бумажки в тесто. Затем девушка принялась энергично мять его.

– Помочь? – спросила Инна.

От неожиданности Зина вздрогнула и выронила из рук миску с желтоватым тестом.

– Ой! – воскликнула она. – Как ты меня напугала? Ты что подкрадываешься?

– Я не подкрадываюсь, я просто решила узнать, не нужна ли моя помощь, – сказала Инна.

– Нет, – отрезала Зина.

Обиженная Инна повернула к выходу, подумав, что кое в чем Эмилия насчет этой Зины безусловно права. Немного хороших манер девушке бы точно не помешало.

– Извини, – настиг Инну уже у порога смущенный голос Зины. – Я не хотела грубить. Просто целый день нервы на взводе. Эмилия на меня всех собак спустила. Сама злиться из-за гостей, а на мне зло срывает. Ну как, мир?

– Мир, – согласилась Инна. – А что ты делаешь?

– Такая специальная сдоба, – сказала Зина. – Подается к новогоднему столу. Сдобное тесто с изюмом, орехами, медом, корицей и прочими пряностями. Лепится в виде ребеночка, украшается сахарной глазурью и разными штучками.

– А, штоллен! – догадалась Инна. – Не знала, что в Латвии его тоже готовят.

– Эмилия сказала, что Роланд Владимирович обожает этот штоллен. Вот она и решила сделать. Не знаю, что получится. Ты пятый человек за последние полчаса, который сунул нос в это тесто. Оно тут подходило часа два, а за это время почти все его потыкали и поинтересовались, что это будет. Ступай, тебе еще переодеться нужно. А мне это дите в печку сунуть. Господи, что за варварство! Просто не верится, что они потом его и есть примутся. Так и вижу, отрезают ему макушку и в рот запихивают. Ужас какой!

Инна в задумчивости кивнула и вышла из кухни. Она к штоллену тоже питала двойственные чувства. С одной стороны, его вкус приводил ее в восхищение, но тесто благодаря яйцам, сахару и маслу было прямо битком набито калориями. Так что Инна предпочла бы, чтобы этого пирога на столе не было.

На улице уже стемнело. Инна решила посмотреть, что там с погодой и выглянула в сад, но тут же испуганно шарахнулась обратно. То ли ей показалось, то ли там и в самом деле мелькнули две темные фигуры. Но когда Инна минуту спустя снова приникла к стеклу, в саду уже никого не было. Лишь вдалеке хлопали петарды и взмывали в небо какие-то яркие огоньки – зеленые, красные, желтые. Это местная ребятня, несмотря на пронизывающий ветер, уже начала праздновать Новый год на улице.

Инна поднялась к себе и достала платье. Бритый купил его для Инны в Москве в фирменном салоне, когда они возвращались из свадебного путешествия. Платье Инне нравилось необычайно. Оно представляло собой сложную комбинацию из перьев и красного шелка. Выглядело платье настолько экстравагантно, что Инна решительно отказалась от мысли надеть его. К чему ей портить Наташке жизнь. А в этой насквозь бюргерской семье вряд ли поняли бы гениальный замысел модельера.

Поэтому Инна выбрала другое платье, тоже любимое, но много скромнее. В нем были декольтированы лишь плечи, а сбоку в ткани был вырез в форме мужской ладони, и просвечивало голое тело, так что создавалось полное впечатление мужской руки на бедре. Инна любила это платье – оно удачно облегало ее там, где стоило это делать, и не обтягивало там, где не нужно. Когда Инна облачилась в него, в комнату ворвалась Наташа вся в слезах.