– Нет, не говори, сейчас сам вспомню, погоди минутку. – Маленькие глазки смерили его цепким взглядом, лоб прорезала морщина. – Крошка… Крошка… Неужели ты… Нет, то был другой.

– Вряд ли…

– Нет, погоди, я обязательно должен вспомнить сам. Черт, я никогда не забываю лиц… Ты только намекни, чем ты раньше занимался?

– Да так, то тем, то этим, – осторожно ответил Тобела.

Толстяк щелкнул пальцами.

– Орландо Арендсе! – воскликнул Босс. – Ты был телохранителем Орландо!

Тобела вздохнул с облегчением.

– Это было очень давно.

– Друг мой, я все помню, у меня память отличная, как у слона. Где-то в девяносто седьмом—девяносто восьмом…

Тогда я работал на Трясуна Сензени, упокой Господь его душу, который заправлял всем в Гугулету, и я был у него десятником. Орландо созвал сходняк насчет дележки территории, помнишь? Все поехали на стрелку в Стикленде, и ты сидел рядом с Орландо. Потом Трясун еще сказал: умно он поступил, мы уже не могли болтать между собой на коса. Черт, дружище, до чего тесен мир! Я слыхал, Орландо ушел на покой, наркотой теперь занимаются нигерийцы. Захватили рынок.

– Я последний раз видел Орландо два или три года назад. – Тобела тоже помнил ту сходку, но совершенно не помнил Босса Мадикизу. Он невольно подумал о превратностях судьбы. Останься он тогда с Орландо, что было бы с ним сейчас?

– Ну, чем сейчас занимаешься?

Тобела решил, что ступил на твердую почву. Здесь можно врать увереннее.

– Я сейчас сам по себе. Так сказать, посредник… – Ну чем он мог заняться после того, как Орландо ушел на покой? Открыть ночной клуб? Заниматься темными делишками на периферии закона? Насколько близка к истине история, которую он сочиняет на ходу?

– Ты что, барыга?

– Ага. – Было время, когда такое было возможно, когда это могло быть правдой. Но те дела остались в прошлом. А что у него впереди? Куда он движется?

– И у тебя есть работа для Джонни Косы?

– Возможно.

Музыку заглушили крики, и они обернулись. Цветной с татуировками скинул рубаху и вскочил на стол; дракон у него на груди шевелился и выпускал клубы дыма. Собутыльники подзадоривали танцора одобрительными криками.

Босс Мадикиза покачал головой.

– Нарывается на неприятности, – сказал он и развернулся к Тобеле. – Дружище, вряд ли ты сейчас найдешь Джонни. Я слышал, он подался в бега. Его повязали в Сискее за грабеж и убийство. Представляешь, взял бензоколонку – на большее у Джонни мозгов не хватает. В общем, когда он понял, что ему светит срок, он раскошелился и купил у одного охранника ключ от камеры. Понимаешь, о чем я? Не знаю, где он, но точно не здесь, не в Кейптауне. Если бы он был здесь, давно бы уже приполз сюда. Но у меня тут кроме него еще масса кандидатов – ты скажи, что тебе нужно.

Впервые Тобела задумался о том, что будет, если он не найдет двух подонков. Возможно, его поиски окажутся бесплодными; они запрятались в такую дыру, где он их не отыщет. Досада и огорчение словно пригнули его к земле; он в полной мере ощутил слабость и бессилие.

– Дело в том, – сказал он, заранее зная, что его доводы обречены на провал, – что Коса сам напрашивался на работу. Уверял, что у него на примете верное дельце. Неужели никто не знает, где он залег?

– Вроде у него есть брат… Правда, не знаю, где он живет.

– А еще? – Куда сейчас? Что делать, если он не сумеет найти Косу и Рампеле? Что тогда? Тобеле с большим трудом удалось отрешиться от невеселых мыслей; он услышал последние слова Босса:

– Я его не очень хорошо знаю. Джонни – мелкая сошка, таких вокруг меня вертится много, и все пускают пыль в глаза. Хотят произвести на меня впечатление. Все они одинаковы – являются сюда, надувшись от важности, швыряются деньгами перед девчонками, как будто они крутые гангстеры, а сами выше бензоколонки не поднимаются. Низкий класс. Если Джонни сказал тебе, что у него на примете верное дельце, будь осторожен.