Яуберт повернул за угол; он вел машину уже не так быстро. Они въехали в парк. Под деревьями стояли скамейки. Яуберт притормозил у обочины.

– Пошли, Бенни! – скомандовал он, вылезая.

Что они здесь делают? Гриссел медленно открыл дверцу.

Яуберт широким шагом шел впереди. Куда они идут – может, Матт хочет зайти подальше и избить его? Ну и чему это поможет? Над ними по шоссе № 1 проносились машины, но никто ничего не видел. Гриссел нехотя поплелся следом.

Яуберт остановился между деревьями и на что-то показал пальцем. Когда Гриссел поравнялся с ним, он увидел на земле человеческую фигуру, накрытую грудой газет, расплющенными картонными коробками и невообразимо грязным одеялом.

– Бенни, знаешь, что это такое?

Услышав человеческий голос, фигура шевельнулась. Из-под газеты показалось чумазое, заросшее лицо с маленькими голубыми запавшими глазками.

– Ты его знаешь?

– Конечно знаю, – сказал Гриссел. – Его кличка – Старый Ханжа.

– Здорво! – крикнул Старый Ханжа.

– Нет, – покачал головой Яуберт. – Познакомься с Бенни Грисселом.

– Бить будете? – спросил нищий.

Рядом с его гнездом стояла ржавая тележка из супермаркета. В ней лежал сломанный пылесос.

– Нет, – ответил Яуберт.

Старый Ханжа подозрительно покосился на стоящего перед ним крепыша.

– Я вас знаю?

– Вот твое будущее, Бенни. Вот каким ты станешь через полгода-год.

Бродяга протянул к ним сложенную чашечкой ладонь:

– У вас найдется десять рандов?

– Зачем?

– На хлеб.

– Ага, на хлеб. В жидком виде, – кивнул Яуберт.

– Вы, наверное, псих. – Бездомный расхохотался, обнажив беззубый рот.

– Старый Ханжа, где твои жена и дети?

– Давно это было… Ну, хоть один ранд. Или пять!

– Скажи ему, Ханжа. Расскажи, чем ты занимался раньше.

– Я был нейрохирургом. Какая разница?

– Ты этого хочешь? – Яуберт повернулся к Грисселу. – Ты таким хочешь стать?

Грисселу нечего было ответить. Он видел перед собой только руку Старого Ханжи – грязную лапу. Яуберт повернулся и зашагал к машине.

– Погодите, – сказал бродяга. – Чего он хотел-то?

Гриссел смотрел вслед Яуберту, а тот уходил. Нет, Матт вовсе не собирался бить его. Он проделал такой долгий путь ради детского урока нравственности. На секунду в душе Гриссела шевельнулась нежность к своему другу-здоровяку. Вдруг он кое-что сообразил, повернулся и спросил:

– Вы были полицейским?

– Я что, похож на идиота?

– Кем вы были?

– Санитарным инспектором в Милнертоне.

– Санитарным инспектором?

– Приятель, помоги голодному. Два ранда!

– Санитарным инспектором, – повторил Гриссел. В нем медленно вскипал гнев.

– Постой-ка, – сказал Старый Ханжа. – Я тебя вроде помню. Ты не из ресторана «Шпора»?

Гриссел развернулся и поспешил вдогонку за Яубертом.

– Он был санинспектором! – крикнул он.

– Ладно, дружище, хоть один ранд! Что такое один ранд между друзьями?

Старший суперинтендент уже уселся на водительское место и взялся за руль. Гриссел перешел на бег.

– Так нечестно! – закричал он прямо в окошко. – Нечестно сравнивать меня с каким-то жалким санинспектором!

– Все честно. Я сравниваю тебя с придурком, который не может бросить пить.

– Матт, а ты спрашивал его, почему он пьет? Ты его спрашивал?!

– Ему уже все равно.

– Пошел ты! – сказал Гриссел. Усталость, жажда и унижение слились воедино. – Нечего сравнивать меня с ловцом тараканов! Сколько трупов ему пришлось поворочать? Сколько? Ну, скажи! Сколько убитых детей он видел на своем веку? Сколько женщин и старух, забитых до смерти из-за мобильного телефона или дешевенького колечка? Вспоминаешь, значит, прежнего Бенни! Ты ищешь придурка из Пэроу, который ничего не боялся? Я тоже его ищу.