К нам подошёл магистр Кирос и протянул мне свой блокнот с карандашом, со словами:

— Лоран, вы бы собрались. Или нам до вечера здесь торчать?

Можно подумать, я на их присутствии настаивала! Открыв блокнот, написала: «Те умертвия были агрессивны и нападали. Этот же никаких эмоций не вызывает. Я его не боюсь, и что вообще делать с ним, не представляю».

Они прочитали, и, крякнув, ректор обернулся к некроманту:

— Профессор Нихлау, возможно ли сделать умертвие более агрессивным? У нашего адепта выброс силы под действием эмоций, а он его даже не боится.

— Мне сказали, что требуется умертвие. Где я вам сейчас возьму неуправляемую нежить? Для этого необходим специальный ритуал, который проводят ночью.

— Вы можете хотя бы натравить его на адепта?

Некромант бросил на меня недобрый взгляд, ясно давая понять, что он обо мне думает, и заверил ректора, что сделает всё возможное.

«Почему никто не хочет показать мне, как надо действовать? — быстро написала я, пока они никуда не ушли и не оставили меня разбираться с умертвием. — Ведь тогда я даже не понял, что сделал».

— Лоран, как правильно бороться с нежитью вы будете проходить на практике позднее. Сейчас всех интересует, каким образом вы это сделали в лесу, — ответил мне Кирос.

Меня это тоже интересовало, но как повторить сделанное, идей не было. Не умею я по щелчку пальцев вызывать у себя нужные эмоции!

Ректор с магистром удалились, и начался тихий ужас. Некромант хлыстом направлял в мою сторону умертвие, я же от встречи с ним уклонялась, держа дистанцию. И чем больше тот его подгонял, тем быстрее я от него убегала. Через некоторое время крупные капли пота заблестели на лбу профессора, смотрел он на меня зло, гипнотизируя взглядом, чтобы я хоть что-то сделала.

Со стороны зрителей доносился смех. Адепты начали потешаться над ситуацией, и в мою сторону неслись насмешки, свист и улюлюканье. Я и злиться-то на них не могла. Они пришли на зрелище, а я обманула их ожидания. Даже магистры не сдерживали усмешек.

— Пора прекращать этот балаган! — зашипел Тень, потеряв терпение, и зашагал к нам. Ректор двинулся за ним, но тот обернулся и бросил: — Я разберусь.

Ректор предпочёл остаться на месте.

— Придержите своего… питомца, — сказал он некроманту и, сжав моё предплечье как в тисках, отвёл в сторону. — У вас последний шанс, признавайтесь, с кем вы были в лесу.

Я затрясла головой, отметая это утверждение.

— Лоран, вы, конечно, со способностями, но пора признать, что с умертвиями справились не вы. Скажете, я ошибаюсь? — припечатал Тень меня взглядом. — Мы вдоволь понаблюдали, как вы бегаете, а сейчас я желаю получить ответы.

Говорил лорд Хэйдес тихо, но от него ощутимо веяло угрозой, во рту у меня пересохло.

«Мне нечего сказать!» — вскинула я голову в отчаянной попытке не потерять самообладание.

— Послушай, — встряхнул он меня. — Если ожидаешь, что опекун тебе поможет — напрасно. Мне стоит лишь сказать, что Лоран совсем не тот, за кого себя выдаёт… И как ты думаешь, будет ли он тебя защищать после открывшегося обмана? Мне не составит труда сделать так, что над ним будет потешаться вся Академия. Лорган самолюбив и быстро откажется от опекунства. В конце концов, так или иначе, ты окажешься в моём ведомстве, и разговор у нас будет иным.

Его слова обжигали не хуже калёного железа, я чувствовала себя как в западне. Только деваться было некуда, как и не в чем было признаваться.

Видя, что я не спешу каяться, Тень продолжил давить:

— Или надеешься на близкие отношения с принцем? — ядовито поинтересовался он. — Мне известно о твоём ночном визите в его покои.