Прочитав записку, Харн оставил наше противостояние, давление ослабло, и он задумался.

«Скорее всего, постарается внедрить кого-то ещё, — продолжила строчить в блокноте. — Я же не могу ни с кем не общаться и подозревать каждого. Пусть лучше это будет Сандр, насчёт которого мы предупреждены. Ни в каких заговорах я не замешан и ничего не замышляю против короны. Чем скорее Тень убедится в этом, тем быстрее оставит меня в покое».

Выразив свою мысль, пусть и сумбурно, я протянула записку.

— На твоём месте я не сильно на это рассчитывал бы, — уже спокойно произнёс он, прочитав. — Тень не успокоится, пока не узнает о тебе всё. Даже то, чего ты сам о себе не знаешь. Потом придумает, как тебя использовать в своих целях и на благо короны, незаметно оплетая паутиной, из которой не вырваться.

От его слов мороз по коже прошёл, но я отогнала страх. Харн не сказал ничего нового. Его злость прошла, и сейчас он задумчиво смотрел на меня.

— Возможно, ты и прав… — медленно произнёс он. — Только воздержись от прогулок с ним наедине. Не понимаю, зачем он потащил тебя с собой в лес. Если бы ты не был нем, то я бы решил, что проверить правдивость твоих слов.

Видя мой изумлённый взгляд, пояснил:

— В звериной форме у них обостряются все чувства настолько, что они способны чувствовать даже ложь.

«И запахи! — пронзила меня мысль. — Неужели всё это он затеял лишь для того, чтобы уловить мой запах?!»

Я вспомнила, как он толкнулся мордой в мой… живот, и ничего не смогла поделать с привкусом горечи во рту. Никому нельзя доверять и ни в чьём обществе не стоит расслабляться. Воспоминания о том, как бесшабашно дурачились с тигром в лесу, омрачились. Всё это была игра с целью узнать обо мне чуть больше. Я лишь пешка в руках сильных мира сего. Тень ещё не знает, что я ничего из себя не представляю. Племянница трактирщика, певица из таверны, в которой проснулся стихийный дар. Если бы не надо было рассказывать об изнасиловании, я бы сама доложила Тени в подробностях о себе, чтобы он оставил меня в покое. Только я похоронила это в прошлом, а Серая Тень Империи не тот человек, который потерпит, чтобы от него что-то утаивали. Даже мелочь, постыдные личные воспоминания. Но я пережила свой позор и не собиралась выносить его на всеобщее обозрение. Поэтому придётся и дальше уходить от ответов, насколько хватит сил. Прежняя Лори, как и голос, мертва. Теперь есть Лоран.

— Кстати, хотел у тебя спросить, как давно ты потерял голос? — вкрадчиво спросил Харн, как будто подслушав мои мысли.

Я замерла, не зная, что ответить. Можно было не сомневаться, что он вспомнит о том, что я не от рождения немая.

«Незадолго до нашего знакомства», — медленно написала я. Ради разнообразия решила ответить правду, не видя в этом вреда.

— Даже так, — тихо произнёс он и посмотрел на меня острым, как бритва, взглядом. — Как это произошло?

Я вскинула подбородок, безмолвно давая понять, что не собираюсь отвечать. Харн сверлил меня взглядом некоторое время, а потом решил зайти с другой стороны:

– Почему же ты молчал об этом и не сделал ничего, чтобы его вернуть?

Интересно, и при каких обстоятельствах я должна была ему рассказать?! Лишь при поступлении меня спросили о голосе. Ранее эта тема не всплывала.

«Ты не спрашивал», — написала ему. Харн лишь хмыкнул, прочитав, и бросил на меня укоризненный взгляд.

И чем он, собственно, недоволен? Я не просила брать меня под опеку и душу перед ним раскрывать не обязана. Голос совести затолкала подальше, не желая чувствовать за собой вину. Это моё личное дело!