В итоге, я пришла к выводу о том, что этот красивый блондин мне очень нравится, но не более того. И уже в эти выходные мне предстоит либо наверняка приобрести себе парня посредством поцелуя, либо, наконец, избавиться от этой головной боли. Не знаю почему, но я разрывалась между двумя этими вариантами, так как и первый, и второй с одинаковой силой манили меня на свою сторону.

Проблема №3. Благотворительная вечеринка в поддержку начинающей местной поп-группы “Мармеладный Шоколад”.

Когда Мэдисон подошла ко мне в раздевалке после очередной тренировки, я думала, что она снова попросит помочь ей отработать нападающий удар мячом, но всё оказалось куда хуже. Девушка протянула мне листовку, на которой, из трех силиконово-пластических див, я смогла узнать её старшую сестру. Мэдисон была отличной девчонкой, выкладывающейся на тренировках на все сто, наверное, поэтому, как капитан команды, я не смогла отказать ей и в итоге сама не поняла, как дала своё обещание прийти на благотворительную вечеринку “Мармеладного Шоколада”. В результате Мэдисон была на седьмом небе от моего согласия, а я была где-то между небом и землей, стараясь улыбаться как можно более ровно. Уже позже я узнала о жестком дресс-коде и о том, что мне будет сложно его соблюсти.

В школе я была первой нарушившей негласное правило ношения девушками юбок. Наш лицей отличался красивой школьной формой бордового цвета, которая мне всегда безумно нравилась. Парни носили пиджаки с черными брюками, девушки же сочетали с пиджаками юбки в клетку, но неотъемлемой и моей самой любимой частью наших костюмов был клетчатый галстук. Я никогда не стремилась к мужеподобной красоте, о чем ярко свидетельствовали мои густые, темные, почти черные волосы длиной ниже лопаток, и тем более, я никогда не задумывалась о феминизме, но когда два года назад идиот из параллельного класса задрал моей однокласснице юбку, я не на шутку взбунтовалась. Уже спустя неделю после произошедшего, я, в серьезных дебатах с администрацией лицея, добилась официального разрешения на ношение девушками брюк, а еще через месяц большая часть лицеисток забросила свои короткие юбчонки в дальние полки школьных шкафов. Естественно о моем относительном подвиге, который я считала всего лишь выражением собственного мнения, написали в школьной газете, но позже сюжет перетек на первую полосу региональной прессы, после чего мне пришлось отказываться от предложений официально представлять права феминисток, подростковых сексуальных меньшинств и брошенных собак. Наверное, мне только защиту прав потребителей не предлагали возглавить.

Я решила активно игнорировать развернувшийся вокруг моей персоны информационный ураган, что поспособствовало ему утихнуть в достаточно сжатые сроки, однако позже преподаватели часто напоминали мне этот случай, когда хотели завлечь мою кандидатуру в очередные сообщества по вышиванию гладью или лепки из полимерной глины, которых я с пятого класса избегала как огня, считая подобные занятия утечкой моего драгоценного времени.

Итак, мне следовало до следующей субботы найти мини-платье либо мини-юбку, либо макси-ремень, который со стороны будет смахивать на мини-юбку, так как дресс-код “Мармеладного Шоколада” был жесток и беспощаден, а у меня не было ни единого платья выше середины бедра. Но худшим являлось даже не это. Репертуар “Мармеладного Шоколада”, творения которого я нашла в бескрайних просторах социальных сетей – вот что самое худшее во всей этой истории. Композиции были откровенно ужасны, что неплохо отразилось в названиях самих песен, таких как “Бей меня сильнее”, “Я забыла, где я есть” и, моя любимая, “Узнай меня крепче”. Мне определенно предстоял сложный вечер…