– Принц Лиха, ты с самого начала сомневался во мне, – произнес Алланон. – Я старался не обращать внимания, потому что ты пошел с Брин как ее защитник. Но теперь довольно. Хватит! Мне надоели твое постоянное недовольство и сомнения по поводу моих целей и средств. Да что говорить. Ты ведь заранее настроен против, что бы я ни сказал!

Рон старался произносить слова как можно тверже:

– Я не настроен против тебя. Но я – за Брин. И если что, я всегда на ее стороне, друид.

– Да будет так! – едва ли не прорычал Алланон и вдруг выхватил меч Лиха из потертых ножен, которые горец по традиции носил за спиной.

Рон побелел, уверенный, что сейчас его убьют; Брин с криком рванулась вперед, но друид удержал ее свободной рукой.

– Отойди, девочка. Это наше с ним дело. – Тяжелый, пронзительный взгляд впился в лицо принца Лиха. – Защитишь ли ты ее, горец, как мог бы я сам? Принял бы ты в себя силу, будь это возможно, равную моей?

Лицо Рона горело решимостью, которая стерла страх.

– Да.

Алланон кивнул.

– Тогда я дам тебе эту силу.

Он положил ладонь на плечо горца и подвел его к самому краю озера. Там друид отдал ему меч и указал на зеленые мутные воды.

– Опусти клинок в воду, принц Лиха, – повелел друид. – Но смотри, чтобы ни капли не попало на руку и рукоять. Вода не должна коснуться тебя. Для живой плоти это смерть.

Рон Лих неуверенно смотрел на него.

– Делай, как я сказал! – выдохнул Алланон.

Рон сжал зубы. Медленно он опустил клинок в дрожащие воды озера. Меч вошел так легко, словно здесь, у самого берега, не было дна. Словно прямо отсюда обрывалась пропасть. Когда клинок коснулся воды, она забурлила и зашипела, как кислота, разъедающая металл. Рон не на шутку перепугался, но рука его не дрогнула. Он твердо держал свой меч.

– Хватит, – сказал наконец друид. – Вынимай.

Рон медленно поднял меч. Клинок, когда-то отполированный до блеска, теперь стал черным; вода Преисподней струилась по всей его длине, обвивая клинок словно живая.

– Рон! – в ужасе прошептала Брин.

Горец держал меч перед собой, отведя его подальше, и не сводил глаз с воды, закрывшей собою металл.

– А теперь держи крепче. – Алланон вскинул руку. – Держи крепче, принц Лиха!

Синий огонь рванулся из пальцев друида ослепительным тонким лучом. Он пробежал по клинку, раскаляя его и сплавляя металл и воду воедино. Синий огонь стал уже белым, но странно: жар не шел дальше клинка – рукоять оставалась прохладной. Рон Лих отвел глаза, но меч держал крепко.

Через мгновение все закончилось, огонь иссяк, друид опустил руку. Рон Лих взглянул на свой меч, черный и сверкающий, как зеркальная гладь. Острый как бритва, даже на вид.

– Смотри внимательнее, принц Лиха, – проговорил Алланон.

Теперь подошла и Брин. Они оба уставились в черное зеркало – поверхность клинка. В глубинах металла медленно переливались пятна зеленоватого света.

Алланон подступил ближе.

– Это магия жизни и смерти, слитых воедино. И эта сила теперь твоя, горец. Ты теперь за нее отвечаешь, ты, защитник Брин Омсфорд. У тебя есть сила, равная моей. Меч даст ее тебе.

– Как? – тихо спросил Рон.

– Как всякий меч – он разрушает, и он отражает удары. Но разрушает не плоть и отражает не удары камня и железа, а магическую силу. Черную силу мордов. Отраженная или разрушенная, она не сможет причинить тебе вред. Ты на себя очень многое принял, принц Лиха. Ты станешь щитом этой девушки. До конца. Ты хотел быть хранителем, и я сделал тебя им.

– Но почему… почему ты мне дал?.. – Рон заикался.

Но друид повернулся и направился прочь. Рон ошалело глядел ему вслед.