Эридан же вел меня только вперед, стараясь не оглядываться. Вскоре мы, наконец, вышли в огромнейшее пространство.

– Это рынок, – пояснил Рид.

Я смотрела во все глаза. Тут было полным-полно народу. Неужели все они драконы? Неужели у всех у них есть способности?

– А у всех драконов есть способности? – спросила я.

– Нет, – сухо ответил Эридан, и я удивилась.

– А почему? У тебя и Хехейны они точно есть. И вы говорите, что если я дракон, то и у меня есть…

Вдруг Эридан резко затормозил, и я влетела в его широкую спину. Он повернулся ко мне и положил свои руки на мои предплечья.

– Давай расставим все точки над и. Я правда думал, что мы уже это сделали, но, видимо, нет. Нет никакого «если», Лаванда. Ты – дракон. Твоя мать была драконом. Твоя бабушка и ее родители – тоже были драконами.

– Ты не ответил на вопрос, – настырничала я.

– Ответил. Нет, не у всех.

Я скрипнула зубами. Что ж, этот парень тот еще крепкий орешек.

Я внезапно переключилась на разглядывание прилавков. На них было разложено огромное количество разных плодов, названий которых я даже не знала, и никогда раньше не пробовала. Сами лавочки были украшены хвойными ветками и остролистом. Здесь тоже отмечают Рождество?

– Что это? – Я ткнула пальцем во что-то, похожее на крошечный арбуз, который бы поместился у меня на руке.

– Это мелотрия. Она способна расти в самых неблагоприятных условиях. Но по вкусу она тебе не понравится: это почти как огурец. Лучше попробуй-ка вот это, – Эридан ловко разломил пополам фрукт, похожий на зеленую хурму.

Я взяла из его рук половинку и лизнула языком. Глаза Эридана игриво блеснули. Мне показалось, или он не мог отвести взгляд от моих губ?

Ведь я не сумасшедшая, так сходу кусать неизвестно что. Вдруг у меня будет аллергия? Не хотелось бы умереть от анафилактического шока.

– Боги, как вкусно! Это же на вкус как шоколадный пудинг! – удивленно воскликнула я и откусила один, довольно большой кусок.

– Черная сапота, – довольно сказал Рид.

– Что? – не поняла я. Мне показалось, что он говорит на неизвестном мне языке.

– Черная сапота – то, что ты сейчас ешь. Это название этого фрукта.

Эридан вдруг наклонился к моему лицу и провел пальцем по уголку губ. Я вздрогнула.

– Ты вся перемазалась. Нельзя же в таком виде показываться старейшине, – пояснил он и протянул мне синий атласный платок.

Эх, а я то уже поплыла, словно облако из безе… Для меня становилось все очевиднее то, что меня тянуло к этому дракону. Он мне нравился, и, видимо, сильно, раз в его присутствии я вообще не вспоминала об Уильяме. Да что уж там, в его присутствии я ни о ком другом попросту не думала. Он стал моим личным магнитом внимания. Вот я и нафантазировала себе. А я ему, скорее всего, даже не нравилась. Видимо, он меня спас не из каких-то романтических побуждений, а лишь потому, что я была важна для общины из-за Песни… Осознание этого больно ударило по моему сердцу.

– Больше ничего пробовать не дам, к новым фруктам нужно привыкать постепенно, – нравоучительно заметил Эридан. – Но смотреть – смотри. Например, слева – австралийский пальчиковый лайм.

Дракон разломил ещё один плод, внешне напоминающий роллы, и из него, словно из коробочки, поделенной на шесть частей вывалились маленькие красные пузырьки, похожие на икру.

– Акебия, салак, драконий фрукт, – называл мне по очереди неизвестные плоды Эридан. – Кивано, черимойя, хлебное дерево…

Во многих лавках сбоку стояли большие трехлитровые бутылки с чайным грибом – его я узнала, так как уже пробовала. Сейчас он очень популярен в Орегоне, и называется «комбучча».